нужно — я тебе это дам, только не трогай меня и мою семью!

Так печётся о семье? Притом, что работает с преступным кланом? Может ли быть, что он не столь уж плохой человек, как о нём рассказал тот мужчина?

Пожалуй, надо убедиться кое в чём.

— У тебя есть шанс спасти свою жизнь, — уже обойдя стол и оказавшись рядом с ним, процедил я.

— Да! Я что угодно сделаю!

— Отвечай на вопросы. Солжёшь — умрёшь, — и сразу после этого, не давая ему время на ненужный мне ответ, я задал первый вопрос: — Почему ты сотрудничаешь с кланом?

— Почему?.. — будто не понял он вопроса.

— Отвечай.

— Ну-у… — заметались его глаза, — иначе ведь никак? Если… если не сотрудничать с ними, то они убьют убьют тебе или кого-то из твоей семьи, или бизнес загубят… У меня просто не было выбора!..

Непохоже на то, что он лжёт.

— Почему ты приехал сюда и начал тут вести бизнес?

— Но я… я уезжал, конечно, но-но… — начал он заикаться.

— Быстрее, — направил я на него руку.

— Я местный! — выдал он всё-таки. — Я тут родился и вырос, а потом уехал учиться! Когда смог — я вернулся, чтобы развивать свой родной край… поэтому я тут и открыл бизнес.

Тоже не похоже на лож.

— Последний вопрос: зачем тебе земля аэропорта?

— Что?.. Земля аэропорта?.. Так это всё из-за того стари?..

— Отвечай, — сделал я шаг к нему, держа руку напротив его головы, будучи готовым сжать кулак в любую секунду.

— Потому что хочу снова открыть аэропорт! Мне не земля нужна, а сам аэропорт! Я хочу его привести в порядок и снова возобновить рейсы, чтобы развивать бизнес и этот край, в целом! Это куда выгоднее, чем строить новый!

И снова не похоже на лож.

Выходит, он не столь уж и плохой человек, как рассказал мне тот старик?

Раньше бы меня это не волновало, но сейчас, держа его жизнь в своей руке, я почему-то вспоминаю Мияко, которая наверняка, будь рядом, попросила бы найти иной способ и не убивать его.

И пускай она об этом никак не узнает, однако даже так мне всё равно не хочется убивать его.

Обдумывая и анализируя это, мой взгляд зацепился за его левую кисть с татуировкой в виде якоря.

— Говоришь, сделаешь, что угодно?

— Да-да! — закивал он.

Я резко сжал все пальцы правой руки вместе, и в следующую секунду из брони резко вышло длинное лезвие, что разрубило часть плаща напополам.

— Н-но… я ведь согласился⁈.

* * *

— А вы быстро, — столь же хмуро, как и в первую нашу встречу, проворчал старик на этот раз будучи уже в одном из ангаров, в котором мы его нашли. — Решили бросить это дело?

Я на это лишь кинул ему под ноги небольшой мешочек.

— Что это?

— Наша часть уговора сделана, — ответил я.

Старик заинтересовался и, нагнувшись, поднял с пола мешок, из которого переодически капали красные капли. Потянув за верёвочку, старик раскрыл его и, на удивление, в следующий миг без проблем, не испытывая никакого страха и отвращения, лишь гнусно хихикая, достал отрубленную кисть с татуировкой в виде якоря.

Глава 25

Некоторое время нужно было подождать, чтобы старик привёл один из самолётов в приемлемую для полёта спустя такое количество время норму, но с нашей небольшой помощью это, благо, не заняло больше часа, так что по прошествию этого часа, мы, кое-как поместившись в этот небольшой самолёт, были готовы к взлёту.

— Надеюсь, эта ржавая посудина не взорвётся, как только в воздух поднимется… — заговорил один из подчиненных явно сильно нервничая.

— Тебе ведь уже сказали, что броня это выдержит, — флегматично ответил ему другой.

— Ага, вот только желания проверять это на собственной шкуре как-то нет особо…

И пока я, сидя на месте второго пилота, слушал эти разговоры, раздающиеся позади меня, дверь со стороны места первого пилота открылась, и старик, кряхтя, забрался внутрь и уселся на место первого пилота.

— Всё — с последней проверкой покончено!

— И как? — поинтересовался я.

— Как для самолёта, который не поднимался в воздух двадцать три года? — ухмыляясь, задал он, очевидно, риторический вопрос. — Зашибись! — и ответив на собственный вопрос с улыбкой во всё лицо, стал включать самолёт. — Ну давай, красотка, возможно в последний полёт летим — работай!

Через пару мгновений после этого раздался оглушающий шум включившихся двигателей и по самолёту разошлась сильная тряска.

— О-о-о, отличный звук! Поехали!

И спустя несколько секунд самолёт поехал вперёд, разгоняясь с каждым мигом всё быстрее и быстрее, пока в один момент его шасси не оторвались от земли, а сам он не взмыл в воздух под громкое ликование нашего пилота, которое он, кажется, даже и не думал сдерживать, сосредоточившись на управлении.

Но, на удивление многих моих подчинённых, самолёт, пускай и не без проблем, всё-таки набрал нужную высоту и почти весь полёт, за исключением некоторых отдельно взятых моментов, прошли довольно спокойно.

— Так, говоришь, садиться в Хабаровске не надо? Там ведь есть несколько неиспользуемых запасных аэропортов, на которых я могу приземлиться, — спросил меня старик.

— Нет. На подлёте к нему мы спрыгнем.

— У вас в этой броне парашюты, что ль?

— Да.

— И откуда же вы такие взялись? Это ж явно не дешевая херня.

Я промолчал.

— Ладно, хрен с тобой: не хочешь — не говори, — пожал он плечами. — Спасибо вам ещё раз за то, что от этого мерзкого гадёныша избавились.

На это я тоже ничего не ответил.

А он, поняв, что я общаться не намерен, замолчал и оставшуюся часть пути продолжил управлять самолётом уже молча.

— Примерно пятнадцать километров до города, пойдёт?

— Да. Спускайся и открывай двери.

— Как скажешь.

— Всем приготовиться, — сказал я уже своим подчинённым через рацию, чтобы все услышали.

Меньше десятка минут и самолёт спустился на высоту, с которой уже спокойно можно прыгать даже с обычным парашютом. Учитывая нашу броню, мы могли прыгнуть и с той высоты, на которой были ранее, однако не все в команде имеют опыт прыжков с парашютом или нечто подобное, так что так будет лучше всего. Всё же хоть в броне так же есть и искусственный интеллект, что перехватит управление в случае утраты самоконтроля, тем не менее будет куда лучше, если у всех членов команды будет подобный опыт, основанный на самостоятельном контроле положения.

Дверь открылась и я, обернувшись, наблюдал, как Мацуда пропускает вперёд других, контролируя их прыжки. Когда же все выпрыгнули и никаких проблем так и не возникло, он выпрыгнул следом. А уже после этого та дверь закрылась, а моя дверь открылась, и я почти сразу