– Вроде ничего, – ответил своей спутнице Монгол, несколько сконфуженный тем, как безрезультатно они потратили полтора часа.

– Может, он незаметно обменялся с кем-то записками? – продолжала гадать Кармен. – А мы не заметили?

– Зачем им обмениваться записками? – возражал Монгол. – Куда проще написать эсэмэс.

– Они могут опасаться прослушки, – стояла на своем Кармен. – Дело-то затеяли серьезное. Не хотят рисковать.

– Ну, не знаю, – не желал соглашаться Монгол. – Как-то все слишком сложно.

Он по-прежнему придерживался той мысли, что Янсен приходил проверить обстановку.

Кармен же полагала, что Янсен хотел кого-то увидеть. Или преследовал какую-то другую цель, о которой они пока не догадывались.

– Что-то мы упустили, – терзалась мыслями молодая женщина. – Чего-то не заметили. А вот чего?

Зазвонил телефон. Ерохин.

– Как дела? – спросил он.

– Никак, – ответила Кармен. – Экскурсия закончилась, объект ни с кем не встречался.

– Скверно, – сказал Ерохин. – Что он делает сейчас?

– Гуляет, – хмыкнула Кармен.

Янсен медленно шел впереди, выходя из парка.

– Ясно. Ну, и вы гуляйте за ним. Рано или поздно его прогулка закончится.

– Лучше бы пораньше, – заметила Кармен.

– Работайте, – не внял ее пожеланиям генерал.

Янсен вышел из парка и направился к стоянке такси.

– Опять куда-то собрался, – ехидно сказал Монгол.

– Быстро в машину! – распорядилась Кармен.

Ей показалось, что уж теперь-то Янсен поедет куда надо, то есть приведет их на встречу со своими связниками.

Но Янсен разочаровал еще похлеще, чем в случае с экскурсией. Переехав в такси на левую стороны Роны, он засел в один из ресторанов на набережной и с бесконечными приготовлениями приступил к обеду. Немыслимо долго выбирал вино, потом еще дольше – блюда, без устали советуясь с официантом.

Сидя в машине на автостоянке, Кармен и Монгол злились, наблюдая за ним через огромное окно. Янсен сидел как раз возле окна – они могли разглядеть даже этикетку на винной бутылке – и крайне неторопливо наслаждался обедом и вином.

– Может, он решил отойти от дел? – произнес Монгол. – Плюнул на все и просто радуется жизни?

– Ну да, – кивнула Кармен. – Прямо вот взял и начал радоваться. Вчера еще занимался продажей атомных бомб, а сегодня он обычный человек, белый и пушистый.

– А что? – улыбнулся Монгол. – Перетрухал после всего пережитого и стал на путь истинный.

– Он бы, может, и встал, – сказала Кармен. – Да куда он от Макса денется?

– Это точно, – посерьезнел Марат. – Макс его просто так не отпустит.

– Возможно, как раз здесь у него назначена встреча, – сказала Кармен.

– Возможно, – не стал спорить Монгол.

Время тянулось медленно. Но Янсен этого явно не замечал. Он делал крошечный глоток из бокала с вином, закатывал глаза от удовольствия, брал с тарелки крошечный кусочек и, с паузами, долго и тщательно, жевал, глядя в окно и не выказывая ни малейших признаков беспокойства. Казалось, целью всех его действий, начиная со вчерашнего утра, был именно этот обед – утеха одинокого джентльмена. А больше он ничем на свете не интересовался.

Дал о себе знать Старый.

– Мы на подъезде, – сообщил он. – Где вас искать?

Кармен объяснила, стараясь сдерживать раздражение.

– Что-то не так? – спросил Белов. – Клиент бузит?

– Лучше бы он бузил! – вырвалось у Кармен. – А то сидит на одном месте, один кусок полчаса жует. И неизвестно, сколько еще просидит.

– Терпение, – сказал Старый. – И оно вознаградится сторицей.

– Вот сменишь меня – и вознаграждайся сколько влезет, – огрызнулась Кармен.

Белов засмеялся и прервал разговор. По опыту он знал, что когда Марина в таком состоянии, лучше ее не заводить. Тут даже субординация не поможет, – таких отвесит, своих не узнаешь.

Монгол опять совершил короткий рейд за провизией, и они с Кармен скромно перекусили, пока Янсен нюхал, трогал вилкой и распробывал очередное блюдо. И по-прежнему, что было хуже всего, ничего не происходило! Хоть бы кто-нибудь подошел к Янсену, хоть с кем-то, кроме официанта, он перекинулся словом. Напрасно Кармен держала камеру: ни один человек не остановился возле столика Янсена, не говоря уж о том, чтобы за него присесть.

– Кажется, заканчивает, – вдруг сказала Кармен.

– А! – подхватился Монгол.

Он, пообедав, от безделья начал подремывать, надеясь, вполне резонно, что Кармен ни за что не просмотрит важное событие. И вот – не просмотрела.

– Уходить собрался, – проворчала Кармен. – Слава богу, дождались.

Янсен держал перед собой счет и, должно быть, высчитывал чаевые. Наконец, подбив сумму, он оставил деньги на столе, поднялся и направился к выходу.

– Спорим, опять сядет в такси? – засмеялся Монгол.

– Разорится он на этих такси, – снова проворчала Кармен.

Впрочем, ее голос несколько подобрел: клиент куда-то собирался – и им будет занятие. Все не сиднем сидеть.

– Что, если он сейчас пойдет в кино? – предположил Монгол. – Если он действительно белый и пушистый?

– Ты лучше так не шути, – мрачно сказала Кармен.

– Какие уж тут шутки, – пробормотал Монгол.

Янсен и в самом деле сел в такси. Но поехал не в кино (чего Кармен в душе уже начала опасаться), а двинулся куда-то вдоль берега озера, забирая все дальше в жилые кварталы. Точка на экране мигала исправно – можно было не бояться его упустить. Кармен осторожно рулила следом, всеми силами сдерживая нетерпение. Эти перемещения имели какой-то тайный смысл, она чувствовала. И потому удвоила меры безопасности, стала держаться от такси с Янсеном так далеко, как это только было возможно.

И едва не упустила главное. Пока они еще были на подъезде, Янсен вышел из автомобиля и подошел к большому особняку, стоящему на широкой, густо застроенной такими же особняками улице.

Кармен и Монгол только приближались, когда двери особняка открылись и Янсен вошел внутрь. Но они успели заметить человека, который открывал дверь. Это был Макс. Впустив Янсена, он выглянул наружу, огляделся и закрыл дверь.

– Ни фига себе! – выдохнул Монгол, одним этим возгласом выразив все свои чувства. Он обернулся к Кармен. – Ты видела?

Она кивнула. Но ничего не сказала. Проехав квартал, она развернула машину и вернулась к особняку, встав метрах в ста от него. И все это молча.

Монгол, поглядывая на нее, начал беспокоиться.

– Ты в порядке? – спросил он.