Согласно архивным документам, на 1 декабря 1945 года в советской зоне оккупации сотрудники СМЕРШа ликвидировали 620 организаций и групп «Вервольфа», члены которых совершали поджоги, убийства, распространяли листовки и ложные слухи, провоцировавшие гражданское население.

Продолжалась фильтрационная работа. К концу 1945 года через приемные пункты фильтрации в Одессе, Мурманске, Выборге и других городах, а также сборно-пересыльных пунктах – СПП управлений СМЕРШ фронтов, а затем групп войск прошло 52901 83 человека. В процессе фильтрационной работы органами СМЕРШ было выявлено несколько тысяч агентов спецслужб, разоблачены десятки тысяч карателей и гитлеровских пособников. Но главным итогом было то, что миллионам советских людей были возвращены честные имена.

Разоблачение вражеских агентов было делом непростым. Ведь они прошли хорошую подготовку в немецких разведшколах. Представляли собой часто твердые орешки. Пример тому – упомянутый выше Борис Ильинский. За проволокой в лагерях вместе томились жертвы и палачи: попавшие в плен бывшие военнослужащие Красной Армии и власовцы, каратели и гитлеровские пособники. Изнурительные допросы военных контрразведчиков бывшим военнопленным казались оскорбительными и несправедливыми. Они рвались в бой с врагом, но свои же отказывали им в этом праве. Унижением и оскорблением для них являлось то, что на лагерном плацу и в соседнем бараке находились те, кого они ненавидели и презирали: власовцы, полицаи, палачи расстрельных команд и душегубок. В лагере находились оказавшиеся в беде бойцы и предатели.

В СМЕРШе работало немало офицеров, пришедших с передовой. Они знали, как воевали власовцы. С недоверием относились к тем, кто работал на заводах и фабриках в Германии. Рассказы бывших военнопленных о своем участии в инженерно-строительных работах в Германии, ремонте немецкой техники казались этим неопытным оперативным работникам преступлением и служили основанием для обвинения в предательстве и измене Родине. В ГУКР СМЕРШ знали об этом и принимали необходимые меры, осаживали ретивых сотрудников, разъясняли им, как следует себя вести, готовили предложения по фильтрационной и контрразведывательной работе.

Обстановка в мире складывалась непростая. После Победы начиналась новая, пока еще тайная, война между союзниками по антигитлеровской коалиции, основную роль в которой играли спецслужбы.

Во Франции «Бюро партизанских отрядов» (город Марсель) снабжало служивших в РОА и немецкой армии изменников Родины аттестатами, удостоверяющими факт нахождения их владельцев в партизанских отрядах и активное участие в борьбе против немецких захватчиков. Такой документ стоил 3 тысячи рублей. Велась обработка советских граждан с целью невозвращения их на Родину. В ГУКР СМЕРШ сообщалось о фактах вербовки иностранными спецслужбами советских граждан.

Задачей советских органов госбезопасности, в т. ч. СМЕРШа, было не допустить, чтобы начавшаяся «холодная война» превратилась в новую бойню. После Дня Победы выстрелы на театре военных действий прекратились, но для СМЕРШа не наступило затишье. Продолжалась тайная война. Бежали годы, шли десятилетия, о СМЕРШе многие забыли, а еще больше людей не знало, что это такое. Кто он, сотрудник СМЕРШа?

Сотрудник СМЕРШа оберегал часть от враждебных элементов, а случалось, и сам шел на врага с оружием. Какие-либо разговоры либо публикации о «кровожадности» сотрудников СМЕРШа по отношению к своим следует отнести к злопыхательским. Тем более что через 60 лет кто может сказать правду о СМЕРШе? Участников того трудного, но героического времени осталось очень и очень мало.

В батальоне 56-й КДИС бригады (она состояла из 4 батальонов) за период более года было произведено всего два ареста, и один боец за враждебные высказывания, распространение провокационных слухов был направлен в штрафную роту. Кто же те, кто попал в «жернова» СМЕРШа? Василий Петренко, рядовой, был отправлен в отдел контрразведки СМЕРШ 21-го корпуса (начальник – Волгин) за антисоветские враждебные высказывания, что попадало под действующую в то время статью 58–10 ч. А ведь была война! Второй пострадавший от СМЕРШа, рядовой 69-го ордена Красной Звезды Днестровского инженерно-саперного батальона Перуз Музашвили, парикмахер. Он побывал в плену у немцев. И был-то всего восемь дней… На девятый немецкий офицер перевел его через линию фронта. В период своей службы в батальоне Музашвили рассказывал, как он, будучи в плену, стриг немцев, расхваливал отношение гитлеровцев к советским военнопленным.

Естественно, Музашвили оказался в разработке СМЕРШа. К нему подвели агентуру, целых пять человек. Шло время, но его не трогали. И уже через год после окончания войны, когда бригада в перспективе должна была уехать из Австрии в Советский Союз, подошла очередь Музашвили.

«Я врагов на Родину не пущу», – сказал капитан Антропов, начальник ОК СМЕРШ бригады.

Перуз Музашвили и еще один враг, Владимир Кузнецов (из 47-го батальона бригады), бывший киевский вор, были осуждены на срок 10 лет.

Разумеется, этот Кузнецов по кличке «Генерал» получил свое не за воровство в былое время, а за антисоветскую деятельность, находясь в бригаде. Конечно, охватить все и вся СМЕРШ не мог. Бывали и упущения. После войны, в 1946 году, ушел к американцам старший лейтенант Петров, начальник клуба бригады (в/ч 01372). Он из Новосибирска. В плену не был, на оккупированной территории не находился. Правда, неравнодушен был к морфию. Погнался за красивой жизнью. Однако возмездие настигло этого морфиниста.

В конце войны СМЕРШ занимался фильтрацией военнопленных – солдат Красной Армии, попавших в немецкий плен, и советских граждан, оказавшихся на территории Германии по своей воле или по принуждению. Почти все они прошли через фильтрационные лагеря. Органы СМЕРШа также занимались выявлением предателей и пособников среди жителей территорий, временно оккупированных немцами. К сожалению, свыше миллиона советских граждан, в основном молодых и здоровых мужчин, сотрудничали с оккупантами. Некоторые непосредственно служили в вермахте в качестве ездовых, санитаров, поваров, подносчиков боеприпасов, другие служили во вспомогательной полиции или даже в многочисленных полицейских батальонах, используемых гитлеровцами для борьбы с партизанами, для расправы над мирным населением.

Были такие, кто по своей воле принимал из рук оккупантов посты в местной администрации – старост в селах и деревнях, бургомистров в городах. (Следует заметить, что в ряде случаев советская разведка стала использовать эти посты в своих целях, для чего засылала надежных и подготовленных людей в администрацию оккупантов на должности переводчиков в чисто немецкие учреждения или перевербовывала лиц, занимающих посты в местной администрации.)

Надо признать, что под командованием и присмотром немецких офицеров в различных зондеркомандах, расстрельных командах ГФП служили тысячи бывших советских граждан всех национальностей. Принимали участие в экзекуциях на всей оккупированной территории, в том числе и в Киеве, в расправе в Бабьем Яру, наши бывшие соотечественники, служащие «вспомогательной полиции», которых в народе называли «полицаями». В различных карательных экспедициях, при всех массовых «акциях» число этих предателей было больше, чем немцев.