за кругом, один из новеньких решил преподать молодому наследнику урок. Я же взбесился и потерял контроль. Тот стражник чуть не умер от нанесенных еще вчерашним ребенком жесточайших травм. А мама… да, она видела тот бой, но промолчала, лишь понимающие усмехнулась, тогда у меня даже закрались сомнения, а точно ли мой внутренний зверь от отца…?

И вот не наследник Рулада, а именно этот зверь сейчас ворвался в племя.

26.5

Секунды тянулись вечность, чтобы потом с очередным хлопком лопнуть, возвращая реальности истинный темп.

Потерянные и испуганные воины племени, были лёгкой добычей для моего меча. И я с упоением их резал, прорываясь к дому вождя. Это был нечестный бой, но разве зверя волнуют вопросы морали?

Слышал, как за спиной бьётся остальная часть команды. Мое лицо забрызгала кровь погибших, а часть попала в рот, но я лишь облизал губы, и дико усмехнулся.

Вот, спустя десять минут моего личного сумасшествия, когда я уже был близок к цели, и даже подошёл к центральному входу, попутно как мясник зарубив ещё двух островитян, мне навстречу вышел вождь.

Да, что именно этот огромный мужчина- вождь, сомнений не возникло. И мой зверь встал в стойку, он встретил такого же, как и он сам. Опасного и бесчеловечного. Оскалился и зарычал. В предвкушении. Наконец он нашёл того, кого будет убивать с особой жестокостью.

Взгляд скользил по будущему трупу, вычленяя детали. Мощная фигура со жгутами мышц, видных на голом торсе. Сейчас, благодаря горящим кострам и ярким звёздам, я усеваю разглядеть кровь на костяшках кистей рук. Меня обдаёт холодном, переходящим в жар. Почему-то, уверен, что это кровь моей малышки. Из груди вырывается хрип. Неужели опоздал? Нет, не верю. Иначе, все не имеет смысла. Я не мог так фатально задержаться.

Вождь что-то выкрикивает в мою сторону, размахивая оружием, похожим на тесак мясника. У меня же перед глазами кровавая пелена. С одной лишь мыслью. Убить. Разорвать.

Не видя больше ничего перед собой, ослепленный гневом, нападаю. Меч мелькает, но и противник оказывается не прост. У него нет техники, зато есть опыт и развитая интуиция. Кроме того, наше орудие слишком разное, и в бою это может быть, как плюсом, так и минусом. Его тесак, тяжёлый, мой же меч выполнен из специального прочного, но лёгкого сплава. Его удары отдаются тупой болью, мои более быстрые и меткие.

Силищи у этого островитянина как у медведя, да скорость хорошая. Но у меня есть нечто большее, чем просто умение хорошо биться. Цель.

Обычно поддаваться эмоциям во время боя плохая идея. Однако сейчас, мной движут чувства. Ненависть к вождю и любовь к моей малышке. А ещё знание, что если я проиграю, тогда никогда её не увижу. Тогда, вероятней всего, она погибнет. Из-за меня. Из-за того, что не смог.

Перед глазами искаженное лицо вождя. Мой внутренний зверь оскаливается. Нет, он не даст никому забрать свое.

Очередной удар, который я встречаю, отбивая лезвие и уводя его в сторону, чтобы сила удара не выбила рукоятку меча. Делаю ложный колющий выпад в туловище, чтобы тут же скользнуть вбок и перевести инерцию удара в рубящий удар по бедру, удачно задевая артерию. Не успеваю до конца отклониться и меня вскользь задевает лезвием тесака. Совсем немного, но этого достаточно, чтобы распороть щеку. Чувствую, как кровь заливается за шиворот рубахи, но это не страшно, главное, что кровь противника уже заливает землю.

Он делает рывок в мою сторону, но раненная нога подводит, и вождь оступается. Уворачиваюсь и прокрутившись оказываюсь за спиной, чтобы через секунду, вонзить лезвие в спину и прокрутить добавляя невыносимой боли от стали, рвущей нутро. Стон, полный боли, прокатывается над селением. Выдёргиваю меч, лишь на секунду задумавшись. Перерезать горло или оставить умирать прямо на земле. Он не протянет долго, несколько минут полных безысходности и вождь станет лишь трупом, лежащим в луже собственной крови.

Взгляд опять падает на костяшки и это помогает мне принять решение. Пусть мучается, хоть так. Возможно, если бы у него был шанс выжить, я бы даже помог, чтобы лично отрезать каждый кусочек тела. Но шансов у него никаких. А потому, я переступаю через хрипящего вождя, и иду в дом. Не видя, как за моей спиной, оставшиеся воины племени, сложили оружие и склонился головы перед димарцами.

Глава 27

27.1

Ева

Тело меня не слушалось, возможно, были сломаны ребра. Потому что любое движение вызывало новую вспышку боли. Холод от пола стал проникать под кожу. Глаза заливала кровь, но я смогла увидеть, что рядом, есть шкура какого-то животного. Попыталась дотянуться до неё, чтобы прикрыть голое тело и стон вырвался из горла.

Закрыла глаза, на которые навернулись слезы. От жалости к себе, к тому, как бестолково закончится моя жизнь. От боли, что поселилась в душе, на несколько секунд даже физическая отошла на второй план.

Вот как тут бороться? Как быть сильной? Если уже сломали… я не смогла, прости папа, свою непутевую дочь, я ничего не смогла…

Слезы перемешивались с кровью и стекали вниз по щекам, оставляя дорожки на грязном лице.

На меня напало оцепенение, я слышала звуки битвы за стенами, но это было как будто в другом мире, а здесь только я, совсем одна.

Из этого состояния меня вырвали шаги. Сначала тихие, они становились громче. Кто-то шёл в мою сторону уверенной поступью.

Внутри все сжалось. Это наверняка вождь возвращается, чтобы закончить начатое. И теперь он будет ещё злее.

Крепко зажмурилась, как в детстве, когда кажется, что если закрыть глаза и притвориться, что тебя здесь нет, ни одно чудовище не достанет. Вот только жизнь показала, что надо боятся не чудовищ, а людей.

— Ева…

"Сошла с ума", — посетила меня самая очевидная мысль в этой ситуации. ОН не может быть тут, а это значит, голос лишь плод больного сознания, который не справился с испытаниями, выпавшим на мою долю.

— Ева…, — повторилось чуть громче, как будто человек подошел ближе, даже показалось, что я чувствую знакомый запах, пробивавшийся сквозь смрад крови.

Мотнула головой, в тщетной попытке избавится от наваждения. Но тонкий, едва уловимый аромат щекотал ноздри.

И шаги, они становились все ближе, пока колебания воздуха, дошедшие до моей голой кожи не дали понять, что человек совсем близко.

— Малышка…

Так меня называл только…

— Ник? — открыла глаза и улыбнулась. — Ты опять мне снишься,