В три часа я проснулась от голода. Помню, мы проезжали мимо супермаркета на Центральной улице, и я видела мерцающую неоновую вывеску «Еда навынос». Час спустя, выпив полбутылки вина и насладившись большой запеканкой с картофелем и рыбой (хотя именно сегодня в этой запеканке было много картофеля и муки и совсем мало рыбы), я устроилась на маленьком диванчике в гостиной.

Предложение Джонаха по поводу квартиры оказалось просто классным. Я могу как-нибудь украсить ее, и это доставит мне удовольствие. У меня еще никогда не было жилья, где я сама распоряжалась бы. И Килберн оказался не так уж плох. Если сравнивать его с моей единственной альтернативой — Ист-Гринстедом, — этот район являл собой сады Эдема. Итак, вопрос с квартирой решен. Теперь проблема с работой и деньгами. Я не особенно надеюсь на связи Джонаха. Наверняка его общение с миром моды происходило в момент прикрепления нашивок к тюремной робе. Я по-прежнему считала, что работа продавцом — лучшее, на что можно было рассчитывать в моем случае. И мне было неприятно думать, как низко придется опуститься, чтобы оказаться там, где никто не слышал о моих прегрешениях. Это могли быть розничные магазины какой-нибудь крупной торговой сети. Подобная перспектива заставила меня содрогнуться.

Потом мне в голову пришла одна неплохая мысль — Майло всегда жаловался на тупых девчонок, работавших в его компании. Вы можете не поверить, но Кукэ и Кливаж были лучшими. Возможно, пришло время сменить род занятий. Разве я не создана для того, чтобы заниматься пиаром? Я что, не умею сплетничать и тусоваться с лучшими дизайнерами? Разве у меня нет огромной телефонной книжки? Понятно, мне придется вначале запечатывать письма и заваривать кофе. А почему бы и нет, ведь, несомненно, через короткое время я начну… начну… ходить на вечеринки и заниматься самыми разными вопросами, как это делал Майло.

До этого момента я избегала звонить Майло. Он был настоящим фашистом и ненавидел слабых, бедных и безработных. Раньше я собиралась восстановить с ним связь, когда у меня все наладится. Но теперь я понимала, что моя жизнь никогда не вернется в прежнюю колею. И я должна это сделать.

В комнате стоял телефон, и он работал. Я позвонила в «Да! Пиар».

—Агентство по связям с общественностью, чем могу вам помочь?

Трубку сняла Джастин — знаменитая девушка, отвечающая на звонки. В зависимости от ситуации она могла говорить голосом глубоким и хриплым или тонким, как у маленькой девочки. Она великолепно владела этим мастерством, и любой мужчина, услышавший, как она произносит «Да! Пиар», сразу же считал необходимым подписать договор с Майло, просто чтобы иметь возможность встретиться с ней. Но приличной встрече она всех разочаровывала. За два квартала можно было услышать стук тел, падающих на землю: голос Джастин напоминал звук, который вы слышите, если в темноте наступите на лягушку.

— Джастин, привет, это Кэти.

— Кэти?

— Кэти Касл.

— Кэти! — пришла в восторг моя собеседница, сразу войдя в образ моей давней подруги. — Где ты была?

— О, знаешь ли… я была очень занята. Послушай, я могу поговорить с Майло? Это очень важно.

— Господи, неужели ты не знаешь?

— Не знаю чего? Что случилось?

— Кэти, я лучше соединю тебя с Айшей.

Айша? Это имя Кукэ или Кливаж? Давай,

Кэти, думай быстрее. Ага, это Кукэ.

— Алло, Кэти, это ты?

— Аиша, что происходит? Джастин ничего толком мне не объяснила.

— О, Кэти, просто ужас! У Майло проблемы, его… ранили.

— Боже мой! Что ты хочешь сказать? Кто ранил?

— Пиппин. Ты помнишь вечеринку?

—Да, конечно. Ее невозможно забыть. Но мы не восприняли его всерьез. Я думала, он просто кривляется. Как это случилось?

— Пиппин вошел в квартиру, видимо, у него был ключ. Он напугал Ксеркса огнетушителем, потом связал Майло. У него было такое устройство…

— Что значит устройство? Электрическое?

—Такой, как бы это сказать… стимулятор. Я думаю, он так сказал, но не уверена. Кэти, я не должна говорить, это очень большая тайна. Я обещала.

— Побойся Бога, Айша, я же своя!

— Ну вот, Пиппин засунул ему эту штуковину, ну, ты понимаешь, сзади…

— Боже мой! Как это похоже на Эдуарда Второго!

— Что, прости?

— Нет, ничего.

— Все очень серьезно. Произошел разрыв селезенки, впрочем, пришлось ее удалить. Но все в порядке, в наше время можно отлично жить и без нее.

— Так он жив?

— Да, и сейчас уже вне опасности, но еще слишком болен, чтобы принимать посетителей. Он в госпитале Святой Марии, в частном крыле. По-моему, оно называется «Линдо уинг». Он лежит там с воскресенья.

Я не стала рассказывать Кукэ о мрачном совпадении.

— А Пиппин?

— В бегах. Его никто не видел, он исчез. — А как нашли Майло? Он звал на помощь?

— Нет, утром на следующий день уборщица обнаружила его без сознания. Устройство все еще работало. Это, должно быть, выглядело ужасно.

Повисла пауза — я вообразила представившуюся перед уборщицей картину и с трудом сдержала приступ дикого хохота.

— И что же сейчас происходит в агентстве?

— Ну, все достаточно странно. Саренна, она, как бы это сказать, взяла руководство на себя. Заявила, что Майло не возражает, но я не представляю, когда он мог сказать ей об этом. В любом случае работа потихоньку делается, как и раньше, но стало меньше Майло и больше Саренны.

— Послушай, Айша, буду с тобой полностью откровенной. Я позвонила, потому что в последнее время у меня возникли некоторые проблемы с работой…

—Да, бедняжка, мы слышали. Я была просто в шоке.

— Да, так вот, я звонила узнать, вдруг у Майло… у вас есть что-нибудь для меня. Ну, я о работе. Я многое могу делать, честно говоря, все, что угодно.

— Боже мой! Кэти, ты же знаешь, мы все тебя очень высоко ценим. Никто в мире, я имею в виду весь мир, не знает о моде и обо всем, что с ней связано, больше, чем ты. Но Саренна только вчера приняла на работу новую стажерку, и, мне кажется, вакансий больше не осталось.

Еще один сокрушительный удар. Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал беззаботно:

— Ну что ж, я просто поинтересовалась. А я знаю ее?

— Да… вообще-то. Это твоя давняя подруга, ты будешь в восторге — ее зовут Вероника Тоттл.

Происшедшее стало для меня отличной проверкой. Я смеялась над несчастьем Майло, а вот смогу ли с таким юмором отнестись к своим проблемам? Можно сказать, что я частично выдержала это испытание. Тем более ведь это действительно смешно, другого мнения и быть не может: Майло в «иаре»[26], а Вероника в «пиаре». А вот где же, учитывая все обстоятельства, осталась несчастная Кэти Касл? Смех спас меня от жалости к себе.