Нездоровая обстановка, сложившаяся в лаборатории, явно действовала нашей крысе на нервы. Она бросилась за помощью ко мне, но я была не расположена к близкому общению и с криком вскочила с ногами на стол, скинув случайно несколько объемистых бутылей, чье содержимое вспыхнуло не хуже бензина. Огонь загудел, расползаясь по полу во все стороны. Меркулов бросился в коридор.

— Сейчас вернусь, стой там! — прокричал он на бегу.

Крыса поняла, что дело плохо, и с писком вылетела за ним в открытую дверь.

Я оказалась со всех сторон окружена бушующим пламенем. Стол, на котором я нашла прибежище, был металлическим, еще немного — и я поджарюсь здесь заживо!

К счастью, в дверях показался Меркулов о огромным огнетушителем. Он сорвал клапан и направил струю пены в мою сторону, очистив для меня спасительную дорожку. Я тут же спрыгнула на пол и, поскользнувшись на мокром полу, полетела прямо к ногам Игоря.

Меркулов, одной рукой неловко зажав огнетушитель, сгреб меня с пола и продолжал заливать пеной все вокруг. В какой-то момент показалось, что наша взяла. Но пламя затаилось по углам и, когда поток жидкости иссяк, взметнулось по стенам к потолку.

Вот это было уже не по плану — поджигать центр я не собиралась. Единственное, что успокаивало — между лабораториями и медицинским корпусом все-таки порядочное расстояние, и огонь должны успеть локализовать. Что касается замечательных научных разработок, которым грозила гибель, то мне на них было сейчас совершенно наплевать.

— Уходим! — я схватила Игоря за рукав.

Он не послушался и бросился к столу с компьютером. Вытряхнул из ящика дискеты и компакты и распихал по карманам, потом стал отсоединять компьютер от монитора, в спешке с мясом вырывая провода. У двери что-то засверкало.

— Я сваливаю! — крикнула Нина, она была уже на выходе. Я заметила, что она успела одеться. — Спасешь работу — позвони, любимый!

Улыбнулась нам и исчезла. Вместо нее в дверях запоздало возник один из охранников и остолбенело уставился на пожар. Парень, как видно, был из породы пироманьяков — вид огня его заворожил.

— Тушите! — закричал Игорь, протискиваясь мимо него с компьютером. — Тушите! Чего стоишь и смотришь?

— Я не пожарный, — сообщил спокойно охранник. — И ничего тушить, жарить и варить здесь не собираюсь. Вон у вас дымок идет какой-то зеленый — химия горит, наверное! Я здесь отравление получить не хочу. Из вас же потом компенсацию не выбьешь никаким судом!

Парень был явно расположен поболтать, несмотря на неподходящие условия. Игорь плюнул, схватил мою руку и метнулся к выходу, волоча меня за собой. Охранник остался созерцать пылающую лабораторию с восхищенным видом истинного огнепоклонника.

Когда мы выбрались из центра, Нининого «Мерседеса» уже не было на стоянке. Пожарные машины подкатывали одна за другой по аллее и сворачивали к научному корпусу. Из окон всюду торчали любопытные лица. Часть больных экстренно эвакуировали, хотя опасности вроде не было. Огонь бушевал только в закрытом секторе научного корпуса и, как я и ожидала, его удалось быстро локализовать.

— Наденька, доберись сама до дома, я должен остаться здесь, — взволнованно попросил Игорь.

Он так и стоял — со спасенным компьютером в охапку, взъерошенный и растерянный. Наклонился ко мне, чтобы поцеловать, но я не далась. Игорь огорченно вздохнул, развел руками, будто собираясь что-то сказать, опустил глаза, повернулся и понесся назад, к «Аяксу».

Вместе с пожарными на территорию центра прорвалось несколько репортеров. Один из них подскочил ко мне с микрофоном:

— Вы что-нибудь знаете о причинах пожара?

— Да, — сказала я правду, — это я все подожгла!

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и бросился дальше — в поисках добычи. Однако через пару минут его отловила служба безопасности и довольно бесцеремонно вывела за ворота. Я направилась вслед за ним.

— Что, не повезло? — спросила я.

Репортер был в кожаной куртке, коротко подстрижен и похож на запаршивевшего воробья. Глаза у него слезились не то от дыма, не то от обиды.

— Плевал я на них! — сказал он, хорохорясь. — Я все снял, что хотел!

Я приехала в квартиру на Петроградской, собрала свои вещи и снова позвонила Жоре.

— Жора, извините, это опять я, ваш постоянный клиент — Надя. Вы собак перевозите?

— И кошек, и рыбок в аквариумах! — ответил жизнерадостный голос.

Вот у кого оптимизма не занимать!

— Отлично.

На лестнице столкнулась с моряком. Тот окинул недоуменным взором мои немногочисленные сумки и узелки. Макс восторженно подпрыгивал рядом.

— Уезжаете?

— Да.

— Надолго?

— Навсегда!

Тетя Валя встретила меня победной улыбкой — мол, я знала, что все кончится именно так. Ничего не говоря, я прошла в свою комнату и стала распаковывать вещички. Макс радовался возвращению в родное жилище, вертелся за собственным хвостом и попискивал.

А вот мое настроение было далеко от праздничного. Если называть вещи своими именами, это был полный крах. Меркулов оказался обманщиком и бесчестным ученым… Да и Нина не оставит его в покое, а место второй жены меня не устраивало. Работа в «Аяксе» теперь тоже потеряна — после всего того, что произошло, меня там никто не оставит. Как поет Макаревич? «Замков воздушных не держит земля! Кто-то ошибся — ты или я?» Я, я ошиблась, и очень сильно!

Пробуждение на следующее утро было безрадостным. Тетя Валя трясла меня за плечо, подсовывая телефонную трубку.

— Тебе из милиции звонят, Надя!

В ее глазах стоял настоящий ужас. Испугалась, бедняжка, решила, что я преступница…

— Меня нет дома! — проговорила я и накрыла голову подушкой.

В этот момент мне было безразлично — пусть высылают наряд, пусть спецназ выламывает двери, пусть танки идут по улицам за Надей Шараповой. Мне все равно!

Позже, когда я нашла силы покинуть постель и переместиться на кухню, тетушка с содроганием в голосе сообщила, что меня вызывают к следователю на допрос:

— Они сказали, что это в твоих же интересах!

Пришлось ехать в прокуратуру. На входе мне вежливо разъяснили, в какой кабинет мне нужно пройти. В коридоре заметила Борицкого, сопровождаемого каким-то человеком в штатском, как выяснилось вскоре — следователем. Я прижалась к стенке.

— А я вам говорю, что это был поджог! — кипятился главврач, красный от волнения. — Кто-то хочет окончательно дискредитировать наш центр — у нас сильная конкуренция, а в наше время, как вы сами хорошо знаете, люди не останавливаются ни перед чем!

— Леонид Васильевич, — отвечал устало следователь, который, очевидно, выслушивал все это уже в сотый раз, — будьте благоразумны! Мы не занимаемся конкуренцией. В этом деле нет состава преступления, нет свидетелей и, откровенно говоря, если бы сверху на меня не надавили, я бы вообще ни секунды не потратил на это происшествие! Пусть этим занимается пожарная охрана, у них есть специалисты. А у меня дел по горло!