– Понимаете, я уже назвала дату отцу Саймону.

– Что?!

– Просто чтобы на этот день он ничего другого не назначал! Ведь о венчании договариваются заблаговременно. А отменить всегда успеете.

Рука сама стиснула телефон:

– И на какое число вы договорились?

– На двадцать седьмое апреля, это суббота. Вы только представьте – вишни в цвету, улицы Виктории в розово-белом убранстве…

Нет, ну вот как прикажете реагировать? Энджи хотелось рассердиться на девчонку – и в то же время обнять ее за усердие.

– Энджи?

Паллорино прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Мне надо подумать.

– Думайте, без проблем. Работайте над своим расследованием, а остальное предоставьте мне.

– Какое остальное?!

– О, всего лишь место проведения свадебного приема. Я погляжу разные варианты и выберу. Вы погодите возражать – контрактов-то никаких мы не подписываем, это все предварительно. Но если вы решитесь, у нас все будет готово.

У нас…

В этой девочке Энджи неожиданно обрела горячую поддержку и родственную душу. Джинни доказала ей, что, служа в полиции, Паллорино нажила не только врагов, но и друзей – в Виктории ей многие благодарны и относятся с огромным уважением. Это очень много значило для Энджи, особенно сейчас, когда она надеялась в обозримом будущем открыть собственное детективное агентство и помогать людям находить ответы на вопросы, которые не дают им покоя.

Охваченная смятением и радостным трепетом, Энджи проговорила:

– Мне бы рассердиться на тебя, Джинн…

Девушка несколько принужденно засмеялась, но ответила серьезно и искренне:

– Я не сомневаюсь, что свадьба будет. Вы с папой просто созданы друг для друга. Если хотите, можете меня отругать, но я все равно буду стараться, чтобы вы поженились.

Бэбс подошла к столику Энджи.

– Вот вам ваш заказ, милая. Один сандвич с жареной курятиной и горячая жареная картошечка на гарнир.

Энджи сразу опомнилась.

– Джинн, мне пора. Ты только не делай ничего такого, чего нельзя отменить, хорошо?

Она нажала отбой и отодвинула блокнот, освобождая место для тарелок.

Обуреваемая эмоциями, Энджи закрыла ноутбук. Бэбс, не удержавшись, бросила взгляд на фотографии, разложенные на столе.

– Вам, может, кетчупа, уксуса или острого соуса?

– Нет, спасибо, мне бы еще чашку кофе.

– Сию секунду. – Поколебавшись, официантка спросила: – Значит, вы и есть та детективша? Говорят, вы расспрашиваете про ту женщину, утонувшую двадцать четыре года назад, которую недавно нашли в лесу подо мхом?

Этого Энджи и добивалась – чтобы Бэбс сама заговорила.

– А кто вам сказал, что я частный детектив?

Официантка обтерла руки о фартук.

– Все уже знали, как только вы в мотеле номер сняли. В таком-то городишке? У нас тут новости не разлетаются, а впитываются, как при осмосе. – Она кивнула на снимки: – А при чем тут эти парни?

– Вы их знаете?

Бэбс фыркнула:

– Да кто ж их не знает? Кармана и Толлеты не одно поколение между собой корешатся. Половина их выросла в лесах да на реке – рыболовы, охотники, лесорубы. Они-то эти края знают… Но вот здесь у вас самые завзятые бедокуры, близнецы эти и Уоллес. Друг дружку прикрывают, друг с дружки кормятся. Лучше с ними не связывайтесь.

– Как считаете, они действительно опасны?

Бэбс с гримасой пожала плечами:

– Кто их знает… Ходил нехороший слушок, что один из них, а может, и все вместе еще в школе убили одного ученика. Но доказательств, конечно, нет.

У Энджи бешено забилось сердце.

– Вы не шутите? – прошептала она. – Они действительно кого-то убили? – Она огляделась в притворном испуге, не подслушивает ли кто, и подалась вперед: – А как это вышло?

– Бэбс! – крикнул человек, читавший газету у стойки. – Можно счет?

– Секунду, – сказала официантка Энджи и поспешила к клиенту.

Порядком проголодавшаяся Паллорино впилась в сандвич, попутно набивая рот горячей картошкой и следя, как Бэбс пробивает на кассе заказ.

Два старика у дверей собрали шахматы и тоже подошли к прилавку. Заплатив за кофе, они помахали официантке на прощанье и вышли.

Когда кафе опустело, Бэбс чуть не бегом вернулась к Энджи.

– Присядьте, – попросила та, – и расскажите толком, что произошло с тем старшеклассником.

– Звали его Поттер Бейтс, – начала Бэбс, опустившись на диванчик напротив Энджи. – Он был отъявленным хулиганом и люто ненавидел геев, лесбиянок, чернокожих, индейцев. В школе проходу не давал тем, кто послабее. Родители с ним дня спокойного не знали. И угораздило его привязаться к одному из мальчишек Толлетов…

– К которому?

– К Акселю, младшему брату близнецов. Акселю учеба не давалась, он отставал на несколько классов, что-то у него с письмом не ладилось. Вроде дислексии, только на письме.

– Дисграфия?

– Вроде да. Портер его иначе как гомиком не называл, а бедный Аксель ходил с опущенной головой и покорно терпел, как огромный щенок, которого пинают.

– Это Аксель тут за стойкой? – Энджи подсунула Бэбс один из снимков.

– Да. Сейчас он водителем в службе доставки «Си-Теха». Уоллес и Джесси к нему очень добры. Из-за Акселя, по слухам, все и вышло. – Бэбс оглянулась через плечо убедиться, что они одни, и подалась вперед: – Портер Бейтс с двумя дружками заманили Акселя на карьер на северной окраине. Страшное место – черная, как деготь, вода, опять же глубина. Взрослые парни туда ходили пострелять, выпить, разобраться между собой. Когда Толлет туда пришел, Портер со своими дружками скрутили его и трали-вали.

– Что?

– Изнасиловали его, говорю.

У Энджи по спине пробежала дрожь.

– Акселю тогда только сравнялось тринадцать, и в школу он в том году больше не ходил. Так вот, поговаривали, Уоллес Кармана прознал, что сделал Портер, и вместе с близнецами Толлетами, а может, и с Гаррисоном подстерег его в лесу. Они скрутили его, как теленка на родео, и отволокли к карьеру. И больше Портера никто не видел. Я училась в одном классе с сестрой Портера Фэллон Бейтс, теперь она Фэллон Рикли, так вот она мне сказала, что Уоллес и Толлеты утопили ее брата.

Энджи медленно отложила сандвич, глядя официантке в глаза.

– А полиция что, не расследовала исчезновение Портера Бейтса?

Бэбс фыркнула.

– Отчего ж, расследовала. В карьер спускались дайверы, но я вам повторюсь, там же вода чё-орная, а на дне обломки всякие, арматура, машины ржавые. Глубину никто не мерил, осадок, говорят, несколько метров толщиной. Короче, тела не нашли, и Хэнк Джейкоби, который тогда был у нас главным копом, прекратил расследование. Мне кажется, ему просто надоели проблемы с Портером Бейтсом, а в правосудии есть не только черное и белое. Справедливость свершается разными способами, и Портер Бейтс получил, на что сам нарывался.