— да этого, собственно говоря, и не могло быть. И отразилась она и на мировоззрении людей, ставших боле мрачными, неразговорчивыми и серьезными. Время мечтателей и оптимистов ушло в прошлое…

— Наша, — толкнув Михаила в плечо, произнесла Вика.

Встав с сиденья, Михаил следом за женой с сыном двинулся на выход. Добежать до восьмерки и вскочить в вагон, проехать до депо, а оттуда уже пешком до дома. Недавно их, можно сказать, окончательно расселили. Старшей сестре с мужем вернули их дом, где теперь надо было сделать ремонт против вынужденных «квартирантов», а тут жили лишь Михаил с Викой, его родители и бабка. Квета с Василисой жили в их старом доме, но к их присутствию уже давно привыкли…

— Ну что, пойдешь на вечер? — когда они сели попить чай (настоящий, индийский!), спросила Вика.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — А ты-то?

— Нет, — помотала головой женщина. — У меня же Сашка… И так через недельку на работу выходить! Так что лишь по вечерам его видеть и буду…

— Тогда и я, наверное, никуда не пойду…

— А ты сходи…

— Зачем? — не понял Михаил. — Что мне делать там без тебя?

— Расскажешь потом, как там наши, — вздохнула Вика. — Мне ведь тоже интересно…

— Хорошо, — после недолгого раздумья согласился мужчина.

«На машине что ли доехать, чтобы побыстрее?» — подумал было Михаил, но быстро отверг эту мысль. Чай не сахарный! Не развалится от пешей прогулки… Решив так, он и стал собираться.

Первым изменением, что заметил Михаил, стало отсутствие в школьном дворе теплицы… Не иначе как демонтировали и вынесли куда-то за город — как уже случилось со многими из тех, что построили в скверах и парках. Не было уж на месте и той теплицы, на строительстве которой довелось поработать и ему вместе с Викой, а на месте бывшего парка снова высадили деревья. То же самое было и здесь, в школьном дворе. Вокруг появился деревянный забор, которого не было еще буквально совсем недавно. Уже потом Михаил заметил и новые окна со стеклопакетами, и недавно покрашенный веселеньким зеленым цветом фасад здания. Казалось, их школа очнулась после Долгой зимы — ведь настоящего ремонта она не видала аж с самого ее начала…

Одноклассники Михаила собирались во дворе — в здании уж больно сильно пахло краской, а потому решили побыть прямо на улице.

— Здорова, Мих! — первым, кого встретил Михаил, был Семка. — Как жизнь?

— Здорова! — поздоровался в ответ Михаил. — Да ничего так…

— Это хорошо! — одобрительно кивнул мужчина. — А Вика твоя где?

— С сыном осталась.

— Понятно, — кивнул Семка. — Ну пошли к пацанам что ли?

— Пошли…

Они собрались в бывшем-будущем школьном саду, где еще недавно была теплица. Впрочем, так сейчас поступили буквально все бывшие школьники… Идти в провонявшее краской здание никто не торопился.

Десять лет… Столько времени прошло с того времени, как они закончили школу и отправились во взрослую жизнь. С мечтами о светлом будущим, с надеждой на то, что «завтра» будет лучше, чем «сегодня». И в мыслях не держа того, что все их прежние планы перечеркнет Долгая зима. И вместо реализаций своих прежних желаний им придется бороться за выживание — зачастую не столько даже себя лично, сколько твоих близких и твоей Родины. Ведь если не станет ее, не станет населявших ее людей, то чего ты стоишь — один посреди руин цивилизации? Как ни крути, людям хочется жить, а не выживать подобно примитивному дикарю… Жить в цивилизованных условиях.

Десять лет назад они закончили школу и отправились во взрослую жизнь. Вот только восемь из десяти прошедших лет выпали на Долгую зиму… И этим, можно сказать, сказано все. Не сбылись мечты, перечеркнуты надежды, все стало совсем не так, как хотелось тогда… Прямо как тогда… Когда Андропов, Горбач и их прихлебатели задумали «перестройку», развал и уничтожение СССР. Невольно вспомнился вечер встречи 1996 года… Вечер не сбывшихся надежд и разбитых судеб. Но одно важное отличие от того вечера все же было… Если тогда, на руинах былой сверхдержавы, большинство смотрело в будущее с безнадежностью, не надеясь ни на что хорошее, то сейчас была надежда на то, что «завтра» все же будет лучше, чем «вчера». Пусть не сразу, пусть за это придется еще постараться, потрудиться — но что может остановить тех, кого не смогла одолеть даже Долгая зима?

— И все же мы победили, — озвучила это общее настроение Томка.

— Победили, — согласилась с ней Василиса. — Хотя знаете… Мне порой кажется, что мы победили даже столько не Долгую зиму, сколько самих себя.

— В смысле? — не понял Леха Никифоров.

— Да в прямом, — улыбнулась Васька. — Мы сами стали другими. Сложно сказать, лучше или хуже, но если б мы не стали такими… мы бы ничего не смогли.

— Ну не знаю, не знаю… — несогласно произнес Петька.

— А знаете, — вдруг произнес Михаил, — я согласен с Васькой… До того мы были какими-то… несколько оторванными от реальности что ли? Наивными идеалистами. Сейчас же мы и впрямь стали другими.

И в этот миг Михаилу вдруг подумалось о другом. Да, Долгая зима как бы закончилась… Вот только именно «как бы». Да, климат стал куда лучше, а ожидающийся новый ледниковый период — дело нескольких веков. Вот только Долгая зима ушла, а ее Тень так и осталась с ними… И эта Тень — она во всем, что их окружает. В изменившемся самосознании людей, в новых законах и нормативах, в отношениях между людьми, в самих душах людей… В том, наконец, что когда-то они верили, что всех или почти всех плохих людей можно перевоспитать, многие считали даже прежние законы слишком жестокими и несправедливыми. Сейчас же каждый знает, что зверя в человеческом обличье остановит только пуля. И готовы поспособствовать этому в том числе и лично. Тем более, что новый закон разрешил носить оружие даже беспартийным — правда, такие в обязательном порядке проверялись госбезопасностью. Что даже мелкий жулик — такой же враг народа и их страны, как и какой-нибудь выступавший против власти контрреволюционер, а шпана — такие же враги трудящихся, как и «настоящие» бандиты. В том, что сам страх перед Долгой зимой поселился в сознании людей — и уже на каком-то подсознательном уровне люди готовились к тому, что «а вдруг вновь»…

Даже в правительстве — взять те же новые ГОСТы, те же планы по массовому строительству атомных электростанций и все новых тепличных комплексов, которые продолжали строить до сих пор. Пусть даже пока выращивать в них собирались не помидоры с огурцами,