– Вы хотели спросить лорда Скиннера про ваше зеркало, помните?

Мистер Футер подпрыгнул на месте, как будто его разбудили.

– Да-да, помню, – он потёр глаза рукой и поморгал. – Так что насчёт зеркала, лорд Скиннер? Это зеркало – моя собственность, честно приобретённая у прежнего владельца, и у вас нет никакого права её забирать. Вы хотели что-то исследовать с помощью зеркала – вы уже закончили свои исследования?

– Эти исследования подпадают под понятие мер государственной безопасности, – злобно огрызнулся лорд Скиннер. – Я не собираюсь их с вами обсуждать. Я же говорил вам – всем вам – оставаться по домам, пока я не улажу текущую ситуацию. Сейчас я слишком занят, чтобы с вами разговаривать.

– Заняты? – переспросил Чарльз. – Вы же только что говорили, что легли спать.

Миссис Футер одобрительно рыкнула.

Лорд Скиннер начал было закрывать дверь, но мистер Футер снова вскинул руку, показывая, что хочет говорить.

– Мы не уйдём, пока не получим ответов на свои вопросы.

– Например, когда наконец вы позволите нам выходить из собственных домов? – спросил преподобный Стоув. – Мне пришлось отменить все свои визиты на сегодня, а туман пока что только усиливается.

Чарльз сильно сомневался, что до сегодняшнего дня кто-то давал лорду Скиннеру подобный отпор. Прочие протестующие тоже начали роптать.

– Я больше не верю, что вы – замечательный человек, – неожиданно сказал мистер Футер и на лице его появилось изумление собственной смелостью. – Что за игру вы ведёте, Скиннер?

Лорд Скиннер выглядел ещё более растерянным. То немногое доверие людей, которое ему удалось себе вернуть, теперь было утрачено, а вместе с ним ускользал и его контроль над ситуацией.

Миссис Футер неожиданно вывернулась из ошейника и, проскользнув лорду Скиннеру между ног, бросилась в дом. Чарльз попытался перехватить её, но не успел.

И тут – раньше, чем лорд Скиннер успел это остановить, раньше, чем Чарльз успел понять, что происходит, – вся компания ломанулась следом за собакой в двери особняка.

Лорд Скиннер беспомощно раскинул руки.

– Стойте!

Но никто его не слушал. Те, кто был впереди, просто отодвинули его с дороги, а за ними следовали остальные, толкая по дороге Чарльза, пока все до единого не оказались внутри, – и только мальчик остался одиноко стоять на пороге. Он вытащил из кармана записную книжку – хороший полицейский всегда должен быть готов к записи произошедших событий – и последним нырнул в двери следом за демонстрантами.

И снова – стук в дверь. На этот раз ещё сильнее и громче. Этот грохот, казалось, отдавался у Эйвы в самых костях. Наверное, нужно было что-то делать, но разум её был сейчас совершенно пуст. То, чего она боялась, оказалось правдой – это она отобрала у Хоуэлла всю его магию, сломала его жизнь. Лучше ей было тогда умереть от кори – и сейчас Хоуэлл по-прежнему владел бы своей магией, а Мэтью был бы свободен, мог бы заниматься чем угодно, наличие младшей сестры не связывало бы ему руки.

Бах! Бах!

Мадам Брилль поднялась со стула и вытащила из-под диванной подушки сумку.

– Это поможет вам сохранить Книгу, – сообщила она, вручая сумку Хоуэллу – вернее, попросту швырнув сумку ему на колени, потому что мальчик всё ещё сидел неподвижно, словно превратившись в камень.

– Она волшебная? – спросила Эйва.

– Нет, обычная сумка, – старуха пошарила в сундучке и извлекла наружу двое очков в простой проволочной оправе. – Зато вот эти очки очень даже волшебные. Я называю их а-до-меня-вам-нет-никакого-дела. Они не делают вас невидимым – просто устраивают так, что вас никто вокруг не замечает. Я их делала в спешке, так что чары долго не протянут, но их должно хватить, чтобы пробраться на «Растущую Луну».

С улицы послышался грубый голос.

– Открывайте немедленно!

Эйва дрожащими руками надела очки, заправив проволочные дужки за уши. Они были такими тонкими, будто могли в любую секунду переломиться. Девочка ожидала, что сквозь очки комната будет выглядеть совсем иначе, но всё осталось точно таким же: огонь в очаге, мадам Брилль, Хоуэлл, сидящий на стуле и смотрящий на неё огромными глазами.

Наконец он тоже надел очки.

– Я по-прежнему вижу Эйву, – удивлённо сообщил он.

– Потому что тебе на самом деле есть дело до Эйвы, – объяснила старуха. – Не волнуйся.

Она подошла к окну и распахнула ставни.

– Убирайтесь! – крикнула она тем, кто стучал в её двери. – Как вам не стыдно! Я просто безобидная старая вдова и ненадолго прилегла поспать, а вы меня разбудили!

При этом безобидной она вовсе не выглядела. По правде сказать, она выглядела так, будто прикидывала, что бы потяжелее выбросить из окна на головы потревожившим её. Эйва чуть придвинулась к Хоуэллу.

– Прости меня.

– Не надо извиняться. Это же не твоя вина.

– Мистер Боунз сообщил нам, что вы укрываете предателей, – крикнул снизу охранник. – Открывайте дверь, иначе мы её выломаем!

Мадам Брилль подавила тяжкий вздох.

– Иду, иду, дайте мне время спуститься.

Она с грохотом захлопнула окно и развернулась к своим гостям.

– Держитесь у меня за спиной, – тихо приказала она. – Когда я открою дверь, у вас будет время выскользнуть наружу.

Пальцы Эйвы непроизвольно сжались в кулаки.

– Хоуэлл, если что-то пойдёт не так, ты должен оставить меня и бежать, – выдохнула она по пути на первый этаж. Он однажды уже лишился всей своей магии ради спасения её жизни – нельзя позволить, чтобы теперь он попался врагам, выручая её.

Хоуэлл упрямо покачал головой и хотел было что-то сказать, но мадам Брилль не дала ему на это времени.

– Внимание, готовьтесь, – сказала она – и открыла дверь.

В переднюю тут же ворвалось четверо охранников. Первые двое схватили мадам Брилль и прижали её к стене.

– Вы арестованы, – выпалил один. При этом все четверо не обращали ни малейшего внимания на Эйву с Хоуэллом.

Мадам Брилль беспомощно замахала на охранников руками.

– Как вам не стыдно набрасываться на бедную старую леди! Я пойду с вами без всякого сопротивления, только, пожалуйста, не обыскивайте мой дом!

Охранники дружно затопали вверх по лестнице.

– Не трогайте мои очки! – закричала мадам Брилль, ковыляя по лестнице за ними следом. Она ни разу не оглянулась на Эйву и Хоуэлла, которые замерли в коридоре, прижавшись спинами к стене.