По спине капитана пробежал неприятный холодок. Судя по тому, что он видел перед собой, старухасказала правду. Но Гилфорд тут же одернул себя. Ну и что из того, что замок пребывает в запустении? Девушке, даже такой деятельной, как леди Фиона, не под силу за всем уследить. А если учесть, что большинство крестьян разбежалось, все становится на свои места. Нет никаких гирудов! Это все глупые россказни, будто они обосновались в замке, всего лишь игра фантазии полоумной старухи! Если даже кровососы и обитают в этой местности, то предпочитают лесные чащи, как те твари, которые на них давеча накинулись. Их и гирудами-то назвать стыдно, просто одичавшие обращенцы. Ободренный этими мыслями, Гилфорд повернулся к старухе:

—Так где, говоришь, находится тайный вход в замок?

—Возле вон той церкви у подошвы восточной башни. — Старуха показала рукой на увитые ползучим шиповником живописные развалины церквушки. — Видите старый дуб? Прямо под ним находится склеп Бомонтов, мой господин. Неужели вы и впрямь пойдете в замок?

—Хотя бы для того, чтобы увидеть его хозяйку живой и сообщить тебе о том, что ты зря ее оплакиваешь!

—Да хранит вас Пресвятая Дева, господин офицер, — прошамкала старуха, протягивая экзекутору грязный лоскут. — Это оберег. Говорят, что он сделан из той же ткани, что и нерукотворный Плат Маргариты. Не побрезгуйте, мой господин. Возьмите это...

Гилфорд презрительно поморщился, но оберег все-таки взял. Кивком поблагодарив старуху, он двинулся к раскидистому дубу. Через несколько шагов оглянулся: старуха торопливо спускалась с холма. Наверное, решила вернуться к безымянной могиле. Капитан недоверчиво усмехнулся и с осуждением покачал головой. Нет ничего смешнее суеверий тупой и глупой черни. Он даже собирался выбросить лоскут, но потом передумал и, заткнув оберег за пояс, продолжил путь.

Каменный склеп, о котором говорила старуха, Гилфорд увидел сразу после того, как подошел к руинам церкви. Он имел вид готической часовни с остроконечным порталом и очень высоким и острым треугольным фронтоном, украшенным пятью башенками в виде закрытых крышками сосудов. Одна створка двери отсутствовала, вторая висела на петле и качалась на ветру, противно поскрипывая. По обеим сторонам от входа из стены торчали старые смоляные факелы с полусгнившими древками. Капитан выбрал тот, что выглядел покрепче, достал из-под кирасы кремень с кресалом и трут из корпии. Уже через несколько минут у него в руке запылал факел, с которым он и преступил порог родовой усыпальницы Бомонтов.

Внутри склеп выглядел как длинный коридор, противоположный конец которого скрывался в кромешной тьме. В ноздри ударило невыносимое зловоние. Под ногами хрустели черепки, по мере продвижения вперед пламя выхватывало из мрака каменные саркофаги, стоявшие один над другим в нишах, устроенных в стене склепа. Крышки их валялись на полу среди обломков костей, раздавленных черепов и остатков роскошных одеяний. Кто-то успел вволю поглумиться над вытащенными из гробов мертвецами. И лишь один, новый на вид деревянный гроб остался нетронутым.

Гилфорд не собирался задерживаться в этом царстве тления, но любопытство взяло верх. Он воткнулфакел в щель между досками и, поднатужившись, сбросил с гроба крышку. Упав на пол, она подняла тучу пыли. Когда пыль улеглась, капитан заглянул внутрь и отшатнулся. Лежавший в гробу благообразный старик, одетый в черный камзол с белым кружевным жабо, выглядел уснувшим. Костлявые руки покоились у него на груди, скрюченные пальцы сжимали золотую цепь с толстыми звеньями. На бледной коже отсутствовали следы тления, а губы под густыми, посеребренными сединой усами были ярко-красными. Как только свет упал на лицо гируда, он широко открыл глаза и начал медленно садиться в гробу.

Гилберт, не задумываясь, выхватил меч из ножен и несколько раз воткнул лезвие в горло живого мертвеца. Брызнула черная кровь. Старик откинулся назад. Потрясенный Гилберт вложил в следующий свой удар столько сил, что перерубил старика пополам вместе с гробом. Затем схватил факел и опрометью бросился в глубь склепа, где начинался подземный ход с ведущей наверх лестницей.

Здесь его ждал новый сюрприз. На середине лестничного пролета, привалившись спиной к стене, сидел мертвец, судя по виду, молодой крестьянин. Лицо его свела судорога ужаса, а на шее были отчетливо видны следы укуса, две ранки с обескровленными краями. Капитан обошел мертвеца, поднялся на оставшиеся три ступени и толкнул тяжелую деревянную дверь. Он оказался на первом этаже замка в большой зале со сводчатым потолком. Некогда здесь пировали хозяева. Об этом свидетельствовал длинный, уставленный глиняными тарелками и пузатыми бутылками стол. Теперь вся посуда была покрыта толстым слоем пыли и клочьями паутины. Вокруг стола валялись перевернутые лавки. Но не только картина мерзкого запустения заставила Гилфорда содрогнуться.

—О, Пресвятая Дева! — прошептал он еле слышно.

Повсюду лежали застывшие в самых причудливыхпозах мертвецы. Одни трупы уже превратились в скелеты, другие выглядели нетронутыми тлением. Он был один среди сонма покойников, некоторые из них начали шевелиться и медленно вставать на ноги...

Баффи с яростным лаем бросился в кусты. Андрей ринулся вслед за ним, сам того не ожидая, с разбегу влетел в облако плотного тумана и в замешательстве остановился. Белая пелена не только лишила его возможности видеть и ориентироваться. Она не позволяла звукам из внешнего мира проникать внутрь своего плотного кокона. Выручил порыв ветра. Он разорвал завесу тумана и унес прочь его обрывки. Андрей увидел лежавшую на траве черноволосую девушку в совершенно неуместном в этом глухом месте очень дорогом белом платье с корсетом и кринолином. Баффи с яростным рычанием вцепился ей в подол и начал тянуть его на себя.

—Фу, Баффи, фу! Сидеть! — Брюсов бросился к псу и оттащил его в сторону. — Не смей ее трогать, малыш!

Пятидесятифунтовый малыш, продолжая рычать и щерить пасть, нехотя сел на задние лапы. Андрей опустился на колени рядом девушкой, которая не подавала признаков жизни, и коснулся кончиками пальцев ее белой шеи, чтобы проверить пульс. Яремная жила не прощупывалась, но девушка тихо застонала, открыла глаза и с испугом огляделась по сторонам.

—Он ушел? — спросила она Андрея, глядя на него с благодарностью, как на своего спасителя.

Девушка подняла руку, указывая на густой кустарник, и тут же бессильно уронила ее на траву. Андрей посмотрел в указанном направлении. Ветви кустов еще покачивались, а листья на них свернулись, пожухли и пожелтели, словно пораженные какой-то болезнью.

—Успокойтесь, моя леди. Кто бы вас ни напугал, его здесь нет. — Брюсов протянул девушке обе руки, чтобы помочь ей встать. — Кто вы и как сюда попали?

Девушка одарила Андрея такой очаровательной улыбкой, что он был сражен наповал. Брюсов уже располагал большим опытом общения с прекрасным полом, но такой красавицы видеть ему еще не доводилось. Точеная, цвета белого мрамора шея. Высокий лоб. И глаза! Они были бездонными и, казалось, постоянно меняли свой цвет от голубого до фиолетового, как лепестки фиалок. По ее плечам струились черные как смоль волосы. Андрею вдруг подумалось, что она очень похожа лицом на изваяние Девы Маргариты, которое он видел во дворе Трибунала Экзекуции. Когда девушка встала во весь рост, сходство усилилось еще больше. И вновь Брюсов был поражен, на этот раз — гибкостью и красотой ее стройного тела. Как подобает джентльмену, он вежливо поклонился, назвал свое имя и спросил, с кем имеет честь.