Макс. — Глупышка ты. И слишком много думаешь. Жизнь — она не в голове проходит, Саш. А в реальности.

— Какой ты осознанный у меня, — игриво ерничаю я. — Может, обманываешь, что двадцать два тебе?

— У меня в январе день рождения.

— Всегда любила козерогов. Знак, который всегда четко знает, чего он хочет.

— Я в последний раз озвучу то, чего я от тебя хочу. Лучшим подарком на мой день рождения будет официальный развод с твоим оленем, — упрямо напоминает Макс. — Хочу, чтобы моей была, официально, — он сгребает меня в охапку, чтобы зацеловать в нос.

— Есть очень важный момент, который ты должен знать. У меня серьезные проблемы с… зачатием, — ощущая, как душат слезы, тихо говорю я. — Понимаю, что сейчас ты не думаешь о детях и, вообще, о будущем, но… — сбиваюсь, собираясь с силами, уверенно продолжаю: — Но ты, кажется, жениться на мне планируешь.

— Кто тебе сказал про проблемы с зачатием? — хмурится Макс, и на доли секунды я улавливаю этот взгляд. Одновременно обеспокоенный, взволнованный и… разочарованный.

Это природные инстинкты. Конечно, каждый мужчина подсознательно ищет себе здоровую женщину, способную родить ему наследников, даже если ему двадцать два года. И мне невыносимо больно вспоминать о том, какой трудный у меня бэкграунд в этой области жизни.

— Жизнь, — опуская взгляд и подавив немой крик, закрываю лицо руками. — Пять лет бесполезных естественных попыток, затем — неудачное ЭКО. Второе закончилось для меня кошмаром, потому что… потому…, — я не могу закончить фразу и признаться вслух, но Макс все понимает по моим взглядам и обрывкам вибрирующих слезами фраз.

— Тише, моя девочка. Тише, — он обнимает меня, словно ребенка, и, лежа на его плече, я ловлю себя на мысли о том, что такой поддержки в трудный для себя период я не ощущала от мужа. Макс, на удивление, во многих вещах куда осознаннее и взрослее, чем Олег. Правда, далеко не во всех.

— В общем, я должна была это сказать. Если ты настроен настолько серьезно, ты должен знать.

— Твой печальный опыт не показатель для меня, Саш. Я знаю много подобных историй, где с появлением нового партнера исход был другой.

— Такое всегда бывает у знакомых твоих знакомых. И очень дальних. В жизни это редкость, — во мне кричит отчаяние. Только женщины, прошедшие через подобный ад, поймут, насколько тяжело выкидывать в урну тест с очередной одной полоской и ходить по больницам недели, месяцы, годы и всегда — безрезультатно.

— Ты поэтому забила на то, что мы иногда не предохраняемся? — уточняет Макс.

— Да уж, со мной можешь не бояться внезапно стать молодым папочкой, — горько шучу я, вспоминая, сколько раз он уже успел накачать меня спермой. И не остановить же его, все пометить рвется. — Ладно, я в душ, — Макс провожает меня в уборную легким хлопком по ягодицам.

Уф. Кажется, он не считает меня «бракованной», и это такое облегчение, если честно. У меня словно камень с души упал, что мы и этот вопрос закрыли.

Глава 15

Александра

Я выхожу из ванной в шелковой домашней пижаме и, заметив на пороге толпу непонятных мне лиц, даже вздрагиваю от неожиданности. Неприятно, когда в таком интимном виде тебя видит толпа незнакомцев. Я даже не сразу понимаю, что это друзья Макса, всерьез предполагая, что компания пьяных туристов спутала наш номер со своим.

Но нет. Судя по тому, что Макс до сих пор не выпер двух парней и трех девушек за порог нашего гостиничного номера, это и есть его друзья. Кто-нибудь объяснит мне, почему, когда я ухожу в душ, к нам с Максом вечно кто-то заваливается?

— Макс, ну что? Ты от нас, мы за тобой, — один из парней бесцеремонно плюхается на диван в нашем просторном номере. Кажется, его зовут Никита — я запомнила его, губастенький и с вечно надменным выражением лица. Другой, Руслан, явно с татарскими корнями — жгучий брюнет с нагловатой ухмылкой, от которой веет профессиональным дамским угодником.

— Я вас не ждал, — очевидно, что Макс немного растерян, но выпроводить по каким-то неизвестным мне причинам парней не может.

Не знаю, какие у них там пацанские правила, но я бы им даже дверь не открыла, если бы они явились ко мне в таком пьяном виде. Судя по Никите, закинувшему свои ноги на туалетный столик в гостиной прямо в ботинках, он уже дошел до довольно смелой и развязной кондиции. Выпроводить такого будет крайне сложно.

— Ты пропал, на звонки не отвечаешь. А мы вообще-то на сегодня ночные катания по черной полосе планировали. Зассал что ли? — фыркает Руслан, ударяя Макса по плечу, что стреляет в меня слегка извиняющимся взглядом.

Я смотрю на все это и медленно охреневаю, иначе не сказать. И это мой взор еще до трех девок, мнущихся на пороге номера, не добрался.

— Какие ночные катания, парни, вы в стельку пьяные, — Макс слегка пинает ногу Никиты, пытаясь таким образом убрать его грязный ботинок с идеально белого туалетного столика. На него, кстати, уже водружен пакет с пивом и чипсами, а меня тошнит лишь от одного вида его веселых и перебухавших друзей.

— Вы еще печень не пропили?

— Не занудствуй, Новый год же! Поработать и мозг себе вынести мы после праздников успеем.

Ощутив себя явно увереннее, девушки раздеваются и медленно приближаются к своим парням. Только друзей у Макса двое, а девушек… три. И в одной из них я снова узнаю ту самую липучку, что никак не отвалит от его члена.

Злости на нее нет. Пусть проваливает из номера, но девчонка явно здесь не впервые, поскольку уверенно опускает свою толстую задницу на нашу с Максом кровать, когда все остальные посадочные места занимают две другие проворные клуши.

— Ребят, вам дома мало? Я с Сашей здесь сегодня, мы не ждали гостей, — пытается вежливо выпроводить друзей Макс, а меня бомбит от того, что он с ними так спокоен. Олега бы он с ноги за порог выпер.

— Саша! Сашенька. Сашуля, — расплываясь в елейной улыбке, подмигивает мне Рус. Открывая бутылку пива, он выжирает половину ее содержимого прямо из горла. — Саш, вливайся в компанию, — машет мне рукой, приглашая сесть за туалетный столик, на котором одна из девушек уже раздает карты. — Тебе своей нужно стать. Посвящение тебе устроим. Но сначала в покер.

Невольно переминаюсь с ноги на ноги, но коротко киваю, подумывая о том, что, возможно, это не такая уж и плохая идея. Я просто слишком трезвая, а