Конопля подхватила его и завертела в такой немыслимый водоворот, что юный Брахма тут же позабыл и себя и всю свою прошлую жизнь. Как беспомощную пылинку, его кружило и мотало по удивительным нечеловеческим реальностям. Время исчезло. Казалось, что это безумное путешествие будет длиться вечно. Впрочем, так оно и было.

И когда миновало несколько миллиардов бесконечностей, Конопля, видимо, сжалилась над своим маленьким пассажиром и чутка тормознула.

«А! Что это было?» — кричал Дима.

«Тебе разве не понравилась эта игра, малыш?..»

«Да как-то не особо…»

«Ну тогда сыграем в другую…» — усмехнулось коварное растение. — «Ты готов?»

«Неееееееееееееееееееет!!!»

И его окунуло в хаос перерождений. Он проживал тысячи чужих жизней, наблюдал рождение и смерть целых галактик, побывал в доисторических временах, был то какой-то уродливой рыбой с панцирем, то зубастой амфибией, то мелким грызуном, проворно удирающим от дьявольски огромных ящеров, то парил на кожистых крыльях над непохожими на современные древними ландшафтами.

На этот раз он не забыл, кто такой. Но все проблемы, связанные со сворой Миколки-паровоза, стали просто микроскопическими на фоне грандиозности и невообразимости вселенксих тайн, к которым ему довелось прикоснуться. Единственным ориентиром в этом психоделическом калейдоскопе была его тяга к рыжей девушке из прошлого трипа. Как же он мечтал к ней попасть и прижаться к спелым упругим сиськам!

«Тебе все еще нужна моя помощь?» — спрашивала тетушка Конопля во время очередной передышки.

А Дима уже и думать забыл о мучивших его ушлепках. Он стал словно глубокий старец, бессмертный, ну или там уже почти бессмертный, который на этой планете от её самого зарождения, ещё когда только Солнце только-только сформировалось как звезда, и вот это газопылевое облако, вот, после взрыва, Солнца, когда оно вспыхнуло, как звезда, начало формировать все эти коацерваты, планеты, он на этой Земле уже как будто почти пять миллиардов лет жил и знал её вдоль и поперёк, этот весь мир! А тут какие-то…

«Помоги мне наказать Миколку-паровоза и его пацанов!» — попросил Дима.

«Не вопрос, дружок, сделаем! Но сначала я кое-что у тебя возьму».

«Что ты возьмешь?»

«Ну, так… кое-что… в качестве оплаты. Не бойся, тебе это все равно только мешает».

«Ладно, забирай!» — решил Димон. Ему уже было на все плевать.

Невидимая сила проникла в нутро и выдрала из него какую-то извивающуюся хрень. Приглядевшись, пацан понял, что это его любовь к рыжей тете с сиськами. Щупальца тети-конопли с влажным хрустом сдавили верещащую пакость. Дима ощутил невероятное облегчение, словно его душила коварная болезнь, но сейчас она полностью ушла.

***

Очнулся Дима на том же пустыре, заблеванный и обоссанный. Местные ублюдки давно ушли, догорел костер, на небе высыпали яркие южные звезды. Несмотря на разбитое в кровь и очень болевшее ебало, юный ботаник понял, что стал другим. Теперь он мог чувствовать любое растение, так сказать, изнутри. Он буквально стал видеть структурные цепочки ДНК любого листика или травинки, куда падал его новый взор.

Теперь он мог усилием воли менять генетический код и, соответственно, свойства растений. И это было круто. Он еще долго хохотал и плакал от обретения супер-способности и осознания открывшегося могущества.

Первым делом Дима решил отомстить своим обидчикам. Даже не за то, что они сделали с ним, а за то, что тупые дегенераты уничтожили наследие отца. Конечно, Спаун со своими новыми способностями попробует все восстановить, но… человечество в очередной раз споткнется в своем развитии на долгие-долгие годы, если не на десятилетия.

Виновные, понял Димон, должны быть наказаны. Причем самым жестоким образом.

Глава 31

История Спауна

Получив контроль над царством растений, Спаун начал новые удивительные эксперименты. Первыми подопытными стали, как не трудно догадаться, мать и бабка. Конечно, злость на местных утырков не угасла, но перед экзекуцией следовало подготовиться. И Дима готовился.

Ему удалось «договориться» с бабкиной клумбой, на которой росли астры, пионы и гладиолусы. Дважды в день старая карга поливала их и придирчиво обнюхивала своим толстым мясистым шнобелем. Нюхнув очередной раз, пенсионерка слегка прихуела. Пахло совсем не цветами, а… тульскими пряниками, которые ей привозил в далеком детстве батька. Сам батька в Гражданскую ушел с Нестором Махно и то ли погиб, то ли сбежал за границу. Бабулю обуял дикий голод и она принялась рвать зубами свои цветы и алчно глотать.

Дима, посмеиваясь, наблюдал за этим из-за угла. Ведь это было еще не все. Мутированные растения под воздействием желудочного сока, принялись выделять в кровь пенсионерки особый токсин. Бабка блаженно заулыбалась и растянулась прямо на клумбе.

— Бабуля, — подойдя, сказал Дима, — ты как, в порядке?

— Внучек ты мой сладенький! Дай я тебя расцелую! — подскочила бабка. — Где твоя попочка сахарная?

— Эй, стоп! — От патоки в ее голосе Диму чуть не вывернуло. — Хочу пирогов!

— Сейчас, сейчас, яхонтовый мой!..

— И шаньги.

— Будет исполнено!

— А на ужин… ну… давай вареников настряпай!

Спаун удовлетворенно проследил, как бабка помчалась в дом и, гремя чугунами да противнями, стала растапливать печь. Жизнь определенно налаживалась…

На матушку, которая все время изводила его дебильным контролем и никчемными нравоучениями, он решил воздействовать через картофан. У нее был бзик на этом корнеплоде. Все свободное время она в позе страуса ползала по всему огороду, окучивала, пропалывала, а также топила в банке с керосином зловредных колорадских жуков.

Как раз один из таких жуков, нажравшись генетически измененной Спауном картофельной ботвы, вдруг выпрыгнул из банки и прямо через резиновую перчатку вгрызся в матушкин палец. Пронзительный визг пронесся над бескрайним огородом. Дима хладнокровно пережевывал вареники со сметаной, которые подкладывала ему зомбированная бабка, наблюдая из окна, как мамуля носится прямо по грядкам, зажав руку. Он был спокоен. Действие должно было начаться через минуту.

И точно, вскоре матушка успокоилась и, повернувшись к своей плантации, начала безжалостно выдирать стебли, а затем плести из них разные забавные фигурки — человечков, собачек, единорогов и котиков. Позже она станет известной художницей и даже устроит выставку-экспромт, с которой будет гастролировать по городам Союза и стран Варшавского договора.

И так, первая фаза экспериментов прошла на ура. Он взял под контроль свое семейство. Теперь можно браться за окрестных мразей. Но что потом? Город, страна… весь мир? Дима не сомневался, что это ему вполне по зубам.

***

В самое опасное время, в предвечерних сумерках, когда хищные стаи гопоты особенно активны, Спаун вышел на тропу войны. Этот затхлый