была не большая. Почти сразу раздались два хлопка ручного гранатомета и оба «Мерса» полыхнули прямо посреди трассы, перегородив путь мотоциклу. «БМВ» уходил в сторону Ялты на полной скорости…

…Я отрешенно подумал, что где-то за поворотом, «бумер» ожидала вторая группа, иначе, как объяснить появление у нас трех машин. Но, именно этот «бумер» и от нас сумел уйти. Дальше я опять переключился на восприятие Рэма…

… Мотоцикл лежал на обочине, а Рэм вытаскивал из разбитой машины Ермоленко с шофером. Судя по тому, как выглядело тело шофера, он был мертв окончательно. Поэтому, подняв майора, Рэм побежал к мотоциклу, почти сразу раздался взрыв. Вампиров отбросило в сторону. Добравшись до «Дукатти», Рэм положил майора поперек седла, как похищаемую невесту и, заведя двигатель, рванул в сторону Массандры. Все, что было дальше, мы уже знали…

– Хорош! – протянул полковник, – между прочим, если бы взял спецавтомобиль, мог обойтись меньшими потерями. Тоже мне, живец!

– Так ведь, почти получилось, – слабо промямлил майор.

– Почти не считается! Этот урод-то ушел!

– Батя, я его из-под земли достану!

– Сперва лопату купи! – осадил его Батя. – Землекоп, хренов!

Майор потух.

– Тебе сколько постельного режима прописали? – поинтересовался Батя.

Тихо вошедший врач ответил за него:

– Этим, по двое суток, минимум. Если распорядитесь, к койкам привяжу, чтоб не сбежали.

– Ну, это лишнее, – усмехнулся Батя, – а лежать будут, как миленькие, потому что, только через двое суток я скажу им, куда надо ехать. А если встанут раньше, то не скажу.

Глаза майора налились кровью, зубы заскрежетали. Посмотрев на него, Батя произнес:

– Челюсти вывихнешь, – и, поднявшись, плавно удалился.

Тишина продлилась недолго, ее оборвал врач, зычно проговорив:

– Посторонних попрошу очистить помещение.

И мне ничего не оставалось, как удалиться. Покинув медпункт, я, почти сразу, наткнулся на полковника, который отрешенно смотрел в окно, явно ожидая меня.

– Иван, пока этот герой лежит, поступаешь в распоряжение Судака. Через двое суток я буду у вас. Да, вот тебе телефоны и адреса. Начинай по ним искать этого ублюдка. Я тоже этим займусь.

Сказав это он удалился в кабинет, к ожидавшим его Магистрам и Мастерам…

…К моему удивлению дни, проведенные учителем в санчасти, пролетели незаметно. Судак весьма рьяно взялся за дело и свободного времени у меня, практически, не оставалось. Кроме ужесточения мер безопасности, что, по моему мнению, было делать уже поздно, мы искали следы нашего заклятого друга. А я, в те редкие свободные минуты, которые мне выпадали, забегал к майору, который жутко скучал. Рэм, конечно, составлял ему кампанию, но мне все время казалось, что учителю этого маловато.

Ермоленко с нетерпением ждал, когда закончатся те два дня, которые ему прописал врач, но тут его ожидало жестокое разочарование, осмотрев майора, доктор безапелляционно заявил, что Магистр пробудет на больничном, еще не менее трех суток, то есть, до конца недели. Рэма тоже задержали в санчасти на день. Правда жесткий постельный режим врач отменил и разрешил прогулки по двору, с полным запретом заниматься любыми делами. Майор тихо ухмыльнулся, но улыбка немедленно сползла с его лица, как только врач, весьма любезно, пообещал, в случае нарушения режима, немедленно сообщить обо всем Гроссмейстеру.

Целых три дня, периодически подвывая и гнусно ругаясь, вокруг дворца слонялась хромающая тень майора Ермоленко. Многие из охраны подозревали, что это был он сам, но, поскольку ни на какие оклики тень не реагировала, доказать это никому не удалось. В связи с этим, данное явление было приписано сверхъестественным силам. И действительно, только такая сила, в лице медицины, могла заставить учителя лечиться. Выписанный же Рэм, моментально растворился из нашего поля зрения. Я сильно подозревал, что он залег в своей берлоге, горюя о погибшем «Дукатти». Это навело меня на интересную мысль…

Глава 19

Я связался с одним из наших отделов на западе и запросил связь с кем-нибудь из вампиров, работающих в сфере торговли техникой, и к моему величайшему изумлению и восторгу, вышел на Ганса. Мы немного посмеялись, вспоминая наше приключение, а потом, Ганс попросил меня рассказать о том, что у нас случилось. В общих чертах он уже все знал, но его интересовали подробности.

– Сейчас расскажу, – пообещал я, – только, сперва, у меня к тебе вопрос.

Ганс пару секунд помолчал, а затем, весьма ехидно поинтересовался:

– Ваня, у тебя в семье, случайно, евреев не было?

– Что? – оторопел я. – Нет, вроде, а что?

– Ты в этом точно уверен? – продолжал доставать меня собеседник.

– Да! – теряя терпение, отозвался я. – Хватит ерунду молоть! У тебя что, любовь к идеям Ницше проснулась?

– А ты, бросай эту еврейскую привычку отвечать вопросом на вопрос! Это, кстати, не я придумал, а учитель любит, так говорить.

Тут и я вспомнил эту поговорку и, не выдержав, рассмеялся.

– Понял! Извини! Но дело у меня серьезное, поэтому, все-таки спрошу. Ты не знаешь, где можно купить «Дукатти»?

Ганс удивленно хрюкнул в трубку:

– Ты что, гонками решил заняться? На такую машину, Ваня, ты еще денег не накопил.

– Во-первых, не гоночный, а дорожный, – поправил его я, – а во-вторых – не мне, а Рэму.

– Это тот бешеный испанец?

– Ага!

– Так у него, вроде, есть «Дукатти», причем, спецзаказовской сборки.

– Уже нету, – вздохнул я, и подробно рассказал все, что произошло.

В трубке повисло молчание.

– Когда нужен мотоцикл? – наконец спросил Ганс.

– Через месяц, но лучше, через неделю.

– Ты что, с ума сошел? – возмутился тот, – Это же индивидуальная сборка! Их за год заказывают!

– Год это долго! – отозвался я.

– Подожди немного, я тебе перезвоню, – Ганс положил трубку.

… Минут через сорок телефон зазвонил.

– Иван, – деловито сказал Ганс, – я, конечно, понимаю, что сравнивать благородного и непредсказуемого итальянца с японским выскочкой трудно. Но, за неделю, я могу предложить только «Кавасаки ZZR-1400».

– Ну, не знаю, – нерешительно протянул я.

Мне действительно, было сложно что-либо сказать. В мотоциклах я абсолютно не разбирался. Ганс, поняв мои колебания, пояснил:

– Машины одного