Лорд Уинчингем лежал, пристально глядя на нее, и постепенно вспоминал, что ему необходимо сделать.

— Шевелиться? Конечно же я должен поскорее шевелиться! Вы не представляете, что происходит. Сейнтли, подайте мне скорее одежду!

Поднявшись, он пошатнулся, но усилием воли удержался на ногах.

— Ваша светлость болен! — воскликнула миссис Хардинг. — Вам ни в коем случае нельзя вставать! Ах, ваша светлость, лежите спокойно и ждите доктора!

Не буду я никого ждать! — Лорд Уинчингем изо всех сил старался говорить решительно, но даже в его ушах собственный голос прозвучал как слабый детский лепет. — Бренди! Вот что мне сейчас нужно! Бренди! Ради бога, Сейнтли, дайте мне выпить! А вы, миссис Хардинг, принесите что-нибудь поесть!

— Конечно, ваша светлость, вы, должно быть, изрядно голодны! Об этом я не подумала!

Она бросилась прочь из комнаты, обрадовавшись, что ей нашлось дело. Тем временем Сейнтли, словно по мановению волшебной палочки, извлек откуда-то графин с бренди и налил лорду Уинчингему бокал. Тот хотел, как обычно, выпить весь бокал залпом, но полузабытая мудрость предупредила его, что пить залпом на голодный желудок не стоит. Поэтому сделал лишь несколько глотков и снова потребовал принести его одежду. А глянув на перевязанные ноги, разразился такими ругательствами, что Сейнтли содрогнулся.

— Я же не влезу ни в одни сапоги! Сними быстро бинты, старый дурак! Нечего нежить меня, мне нужно скорее попасть в Лондон!

— Но ваши ноги разбиты в кровь, милорд, — спокойно возразил Сейнтли. — Однако если ваша светлость настаивает, я принесу вам сапоги вашего отца. У вас всегда нога была на размер меньше, чем у него.

— Сейчас же неси их! — нетерпеливо крикнул лорд Уинчингем.

Ему стоило почти нечеловеческих усилий одеться, но, время от времени подкрепляясь бренди, он справился с этой задачей. Вместе с миссис Хардинг появился лакей с подносом, и Стерн заставил себя немного поесть только потому, что понимал: без этого у него не хватит сил на долгое путешествие.

Наконец вернулся Сейнтли с отцовскими сапогами. Каким-то непостижимым образом они налезли на перевязанные ноги лорда. Теперь, пусть бледный и с перевязанной головой, он стал похож на себя.

— Лошадь готова? — обратился лорд к Сейнтли, отправляя в рот очередной кусок.

— У входа, милорд, — отчеканил тот, привычный к капризам аристократов и хорошо вышколенный. Он не оспаривал решения хозяина, но, искренне любя молодого господина, несмотря на его необузданный нрав, робко предложил: — Может быть, будет разумнее, если с вами поедет грум?

Лорд Уинчингем мельком улыбнулся ему, шагая к двери.

— Спасибо за заботу, Сейнтли! Уверяю вас, ни один грум, ни один жокей не сможет скакать с такой скоростью, с какой собираюсь скакать я! — С этими словами он взглянул на часы над камином и вдруг остановился. — Эти часы неисправны? Может быть, они стоят?

Сейнтли вынул из кармана жилета солидные серебряные часы.

— Мне очень жаль, милорд, но эти часы спешат ровно на пять минут. Сейчас точно без четверти четыре!

— О господи! — воскликнул лорд Уинчингем. — Не может быть! Я пришел сюда сегодня утром! Дорога от мельницы заняла у меня не более полутора часов!

— Но вас, милорд, нашли только после полудня! — пояснил Стейнли.

— Не может быть, чтобы я потерял так много времени! О боже мой! Что же теперь будет?

Лорд бросился из комнаты. Услышав его торопливые шаги по лестнице, Сейнтли покачал головой:

— Не следует его светлости разгуливать с такой раной на голове!

Лошадь ждала возле парадной двери. Она нетерпеливо била копытами и вертела головой. Это был чудесный молодой жеребец с примесью арабской крови.

— Я должен ехать в Лондон! — пробормотал лорд Уинчингем. — Я должен выяснить, что произошло!

Но если часы не врут, свадьба уже состоялась, и Тина, наверное, уже на пути в Ньюмаркет!

Внезапно он изменил свое решение. Повернувшись к одному из лакеев, дежуривших в холле, приказал:

— Принесите сюда коробку с моими дуэльными пистолетами!

— Слушаюсь. милорд.

Ему принесли коробку, и Стерн достал оттуда оба пистолета. Чтобы зарядить их, ему не понадобилось много времени, а затем, вскочив на лошадь, он поскакал не в сторону Лондона, а к месту, где обычно останавливался цыганский табор.

Еще только приближаясь к нему, он догадался, что цыгане ушли. От костра остался лишь тлеющий пепел, а кибитки исчезли.

Оглядевшись вокруг, он испытал внезапное чувство разочарования. Даже с помощью тяжелых пистолетов, оттягивающих карман камзола, он не станет ближе к Тине. Вдруг в небольшом овражке он заметил совсем маленькую кибитку, запряженную очень хорошей лошадью. Кибитка явно была кем-то спрятана от посторонних глаз.

Лорд Уинчингем поскакал к ней. На месте кучера сидела женщина с вожжами в руке. Она была одна. Он догадался, что женщина кого-то ждет, но кого и зачем?

Она его не видела, потому что смотрела в другую сторону. Вдруг из кустов легкой свободной поступью людей, привыкших к дальним дорогам, вышли двое. Они вскочили на подножку кибитки, и женщина, не произнеся ни слова, стегнула лошадь.

— Стоять! — Лорд Уинчингем преградил им путь прежде, чем они его заметили. На их лицах явно был испуг. Он заметил, с каким страхом все трое уставились на него, когда он медленно вынул из кармана камзола пистолет. — Где вы были и что вы делали? Говорите правду, или до следующей лжи вы не доживете! — Он театрально угрожал им, удивляясь самому себе. Однако интуиция подсказывала ему, что иного выхода у него нет.

— Да ничего мы не делали, мистер!

— Лжете! Мне нужна только правда!

— Они не знали, что делают что-то нехорошее! — пронзительным голосом закричала женщина. — Джентльмен только попросил их привезти к нему молодую леди! Он ничего не говорил об убийстве! Мы объясняли ему, что мы мирный народ! Он только попросил привезти к нему молодою леди!

Лорд Уинчингем внезапно почувствовал облегчение.

— И куда же вы отвезли ее? — мягко спросил он.

— В тот маленький белый дом на холме, — ответил один из цыган и указал назад.

Лорд Уинчингем, положив пистолеты в карман, пришпорил коня и даже не оглянулся на цыган, а те бросились в кибитку и умчались от греха подальше. Лорд Уинчингем понесся обратно в Уинч.

Он добрался до греческого храма меньше чем за десять минут, но они показались ему вечностью. Там соскочил с коня, прошел к задней части храма и нашел маленькую дверь, открывающую путь к крошечной комнатке, построенной одним из его предков, чтобы оттуда ночью наблюдать за звездами.

Чтобы открыть замок, лорду Уинчингему потребовалась секунда: ключ торчал в дверях. Задыхаясь, он б по узкой лестнице.