— Отсюда куда поедешь? На Большой?

— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — Это уж как получится. Хотя я и не против был бы съездить, повидал бы кое-кого, давно уже не был. Соскучился, выходит.

— А дом вообще где у тебя?

— Да там и дом, наверное. — Он явно чуть растерялся. — Как-то не думал об этом — то здесь, то там, постоянно нигде уже давно осесть не получается. Разве что на Овечьем, — добавил он, усмехнувшись чуть кривовато.

— А хочется?

— Да пора уже, мне лет-то гляди сколько. Остепеняться пора, чтобы семья и дети, а не вот так, бобылем бестолковым.

Несемейных здесь мало, верно. У меня из экипажа разве что Федька, потому что молодой совсем. Даже братья Рыбины даром что тоже молодые, а уже оба женаты, и у Серафима дочь растет. Жены здесь привычны к тому, что мужья по несколько месяцев отсутствуют, нет в этом ни для кого ничего удивительного. Но вот мне как-то в таком режиме существовать не хочется, видеть Аглаю только в сезон штормов и во время редких и недолгих заходов на Большой Скат. Морячкам с купеческих шхун, к слову, с этим проще. Мало того что риска меньше, так они еще и дома стоят дольше. Тем, кто на фрахт работает, уже сложнее. А вот насчет моей команды уже думать приходится — как так сделать, чтобы они вообще от семей не оторвались?

А Платон, кстати, тоже семейный. И его семья на Большом. Как с ним быть? Ему на личную и семейную жизнь только сезон штормов и остается, — и из Новой Фактории, и с Большого Ската под конец сезона много судов туда уходит, так что с одним из них и он сможет добраться. И у Пламена в сезон штормов тоже разгар учебного года, ему бы там надо быть. Еще и про это голова боли теперь.

Расплатившись с извозчиком, я выбрался из коляски и помог спуститься Макару, после чего мы все втроем направились в ворота городского форта.

В городе явно было затишье, служба шла в режиме штатном, никаких следов сбора ополчения видно не было. Во дворе форта встретили брата Никанора, шедшего нам навстречу и куда-то спешившего.

— У себя Иоанн? — спросил я его, когда тот остановился поздороваться.

— У себя, заходите.

На этом общение с Никанором закончилось. Мы дошли до выделенного «под разведку» флигелька, стукнулись в двери и вошли, не дожидаясь приглашения. Если бы там что тайное происходило, брат Иоанн дверь бы запер.

— Нет слов! — сказал он, поднимаясь из-за стола, едва мы вошли в темноватую комнату с низким потолком, лежащем на толстых деревянных балках. — Макар, Анисим! — Он даже руки раскинул, словно собираясь их всех обнять.

— Я, собственно говоря, зашел их с рук на руки передать, — вмешался я сразу. — Вроде бы как под расписку. Вот и передаю.

— Я понял, спасибо. — Иоанн вышел из-за стола и пожал мне руку. — Расписки не дам, правда, не обессудь. Ты вот что, заходи завтра с утра, мы чайку на рынке попьем и там поговорим, есть уже о чем. Хорошо?

— Без проблем, — кивнул я, понимая, что сейчас мое присутствие нежелательно и меня умеренно вежливо выпроваживают.

Впрочем, я ничего другого не ожидал, на его месте я бы сам себя выпроводил. Оно ведь все по-прежнему, все в той же «части касающейся». А сейчас им обговорить надо то, что меня не касается.

— Анисим! — окликнул я контакта. — Ты с кобелем своим реши вопрос, а то будешь сам приходить на яхту и дерьмо за ним убирать. Николай в больнице, ты здесь, а животину нам оставил.

— Да ладно, отличная животина! — возмутился тот притворно. — Охранять будет, воров отпугивать.

— Пока она только жрет, насколько я заметил.

— Ладно, решим как-то, — отмахнулся он.

— Ну-ну.

Вышел на улицу. Дождик немного усилился, так что плащ все же пришлось накинуть. Но людей на улицах было все так же много, все спешили по своим делам. Ну и у меня дела будут — не все же ценных указаний от брата Иоанна ждать, верно? Для начала мне бы Василя отыскать надо. Поэтому я направился в уже хорошо знакомую дверь, которая вела в «дежурку» объездчиков. Заглянул, застав четверых суровых бородатых мужиков за уже привычным чаем с калачами, но Василя среди них не было. Один из них, молодой парень с короткой бородкой, один из тех, что мы с Верой встретили, когда возвращались с места побоища, в котором погиб ее отец, меня узнал. Кивнул приветственно, сказал:

— Нет Василя сегодня, отдыхает с дежурства.

— Не спит же он до сих пор? — Я глянул на часы. — Не подскажешь, где его искать можно?

— Дома он должен быть, забор чинить собирался, — сказал другой объездчик, рослый, могучего сложения здоровила с большим шрамом на левой щеке. — Знаешь адрес?

— Нет, не знаю.

Вообще-то я был свято уверен, что никто мне адреса Василя не даст, вроде как на работе адрес сотрудника кому попало… Но здоровяк без затей сказал:

— От Рыночной площади идешь по Тележной улице до самого конца, пока она в забор не упрется. И там направо смотри — пойдут домики маленькие, вот тебе второй по счету и нужен.

— С какой стороны?

— Там только справа — слева каретная мастерская, домов нет.

— Спасибо, понял.

А если я какой-то злодей? Хотя нет, меня многие из объездчиков видели, небось и здоровяк просто узнал. Ладно, пошел я. И, кстати, надо бы местную газету прикупить по дороге, новостей поискать, и объявления о местной недвижимости мне нужны.

От форта до Торговой площади было рукой подать, за несколько минут дошагал, а вот на самой площади уже задержался, очень приманчивое это место. И лавки с магазинами хорошие, и есть где горячего чаю попить с чем-нибудь вкусным, и свежего соку нальют, и вообще нравилась эта площадь мне — квадратная, окруженная сомкнувшимися каменными домами с тремя окнами в ряд по фасаду, как в европейских средневековых городах строили. Кстати, даже архитектура на ту же старонемецкую вполне похожа — красный старый кирпич, островерхие черепичные крыши, мостовая, правда, не камнем, а какой-то плиткой выложена.

Стойку с газетами обнаружил под козырьком букинистической лавки. Бросил медяк в копилку, взял нетолстую, размером с советских времен «Правду», местную газету под названием «Вечерний курьер», быстро перелистал — точно, последние две страницы сплошь объявления. Что мне и нужно. Ладно, пока другие дела.

Тележная улица была явно не из самых богатых в городе. На ней вперемежку с жилыми домами хватало всяких мастерских и маленьких заводиков, так что ворот на улицу выходило больше, чем окон. Отовсюду слышался стук, грохот, где-то сверили, где-то ковали, откуда-то тянуло гарью. Как бы оправдывая название, в обоих направлениях катили телеги — от небольших, в которые были впряжены ослики, до здоровенных ломовых, влекомых тяжеловозами.

Я еще подумал о том, что Новая Фактория построена на плоском месте, это не Большой Скат, так что если жить здесь, то велосипедом обзаводиться можно будет смело: по городу кататься — самое оно. Это на Скате их почти не видать, а тут как в Китае, почти каждый второй на велике.