подготовил Вячеслав Алексеевич Платонов, и к нему, как ни к кому другому, относятся слова Сократа, сказанные об олимпийских чемпионах: «Потому что такой человек старается о том, чтобы вы казались счастливыми».

Я был счастлив уже от того, что имел возможность общаться с Вячеславом Алексеевичем лично. Помню, как в теплый солнечный июльский день, который при нашей капризной питерской погоде можно назвать праздником, мы возвращались с Платоновым из Смольного. Встречались с Виталием Леонтьевичем Мутко — тогда вице-мэром города, курировавшим многие вопросы, в том числе и спорт.

Решали наш с Платоновым, вернее, моего треста, вопрос о строительстве жилого дома. Положительное решение предусматривало взаимную с волейбольным клубом договоренность, а именно возможность передачи клубу «Автомобилист» пяти квартир этого дома. Сегодня было принято окончательное, удовлетворяющее обе стороны решение. Мы с Платоновым вышли довольные нашей общей победой и поехали вместе в офис клуба. По дороге остановили машину возле Летнего сада и решили пройтись вдоль летней Невы, которая в этот день была так величава и спокойна, что иначе, как матушка-Царица, ее нельзя было величать.

Мы шли не спеша, любуясь великолепными видами противоположного берега. Нам с Платоновым редко доводилось быть вдвоем, как сейчас, общаться без неотложного повода. Всегда нас окружали люди, нам приходилось решать какие-либо вопросы то у меня в офисе, то у тренера в клубе, а вот так побеседовать по душам приходилось редко, даже за праздничной рюмкой говорили о делах. Сейчас я воспользовался ситуацией: стал задавать один за другим волновавшие меня вопросы и получил от великого Платонова ответы искренние, обстоятельные, вылившиеся в его монолог.

— Я не ропщу на то, что приходится обивать пороги больших чиновников. Мне и раньше, при Советской власти, доводилось во все вникать, всем заниматься. Ни с каким другим, не первым в клубе человеком, любой наш начальник не желал иметь дело — ниже его достоинства. А о теперешнем времени и говорить не приходится. Но если раньше надо было у власти выпросить квартиру, разрешение на покупку машины, вовремя осуществить запуск тепла в спортзал, то теперь взаимоотношения усложнились. Мы, к сожалению, брошены государством. Спорт, а особенно игровые виды спорта, остались вне его интересов и финансирования. Во всех странах, ну, по крайней мере, в большинстве, государство принимает деятельное участие в развитии командных видов спорта. Такую махину только за счет благотворительности не поднять. Ведь сегодня не утаишь, что уровень чемпионата России по волейболу снизился. Почему? Потому что у нас один и тот же круг людей переходит каждый год из клуба в клуб, и очень редко появляются молодые спортсмены, действительно перспективные.

Сегодня мы от многого необходимого должны по соображениям экономии отказаться, еще больше забыли, в том числе и о детско-юношеских школах. Игроков стали привозить со стороны, конечно, когда есть деньги. Вот руководители клубов мечутся, ищут спонсоров. Нашел, купил двух-трех игроков, и нет надобности заниматься детским спортом у себя в клубе.

Редкие чудаки увлечены подготовкой ребят и тратят на это свое здоровье. То же относится и к тренерским кадрам, новых имен в этом цехе не появляется. А откуда им взяться? Молодой тренер, как и игрок, должен какое то время поработать рядом с хорошим тренером, чему то поучиться, впитать знания. И только потом — может стать главным. А у нас получился разрыв преемственности. Сейчас игроки с мировыми именами, с огромным опытом игровой практики заканчивают играть. Куда им пойти? Все места заняты. Вот они и играют, пока ноги носят, а потом подаются в коммерцию. А их опыт так и не получает необходимого применения.

(Платонов обладал чувством предвидения, но что бы он сказал сейчас, когда стали приглашать иностранных специалистов-тренеров не только для команд Премьер лиги, но и для сборных России по волейболу? Наверное, не понял бы и огорчился.)

— Вячеслав Алексеевич, а у тебя нет желания все бросить?

— А у тебя, Константиныч?

— У меня? — я удивленно взглянул на Платонова. Он с вопрошающей улыбкой смотрел на меня. Без раздумья я ответил:

— Думаю, что у нас с тобой разные профессии. Строитель востребован всегда. Хотя и в нашей отрасли мода на иностранцев достигла небывалых размеров. Бывают моменты, когда неудачи доводят до отчаяния. Но работа для меня не только средство, то есть способ заработать на жизнь, а сама жизнь.

— Вот ты и ответил за меня. Тренерская работа — это моя судьба. Я отдал любимой профессии больше тридцати лет. Конечно, можно найти себе какое-то дело, но слишком много сил и здоровья я отдал волейболу, перенес уже три операции. Скажу тебе сокровенное — я очень хочу построить дворец для игры в волейбол.

— Но у Вас есть спортивная база на Вязовой.

— Есть, но ты же знаешь, Михаил Константинович, какая она устаревшая, непригодная для современных спортивных достижений. Потому и хочу дворец.

Я решил подробнее расспросить о новой идее моего гениального друга, но Платонов опередил меня:

— Давай об этом не сейчас, не хочу на ходу.

— Хорошо, — ответил я.

Мы молча дошли до памятника великому Суворову. Здесь я неожиданно для себя прочел запомнившиеся еще с юности слова петербургского поэта Всеволода Рождественского:

Среди балтийских солнечных просторов, Пред широко распахнутой Невой, Как бог войны, встал бронзовый Суворов Виденьем русской славы боевой.

Очень эти строки подходили по смыслу к нашему профессиональному разговору, в котором слышались отголоски боевых громов — предвестников славы.

Облокотившись на гранитное ограждение, мы молча смотрели на шелковистое полотно Невы, на то, как легкая волнистая зыбь упрямо следовала за кормой маленького прогулочного катерка, устремившегося к Троицкому мосту. Первым заговорил я.

— Знаешь, Вячеслав Алексеевич, Нева — красивая река, но и труженица великая. Как только Петр ступил на ее берега, она стала главной дорогой, связывавшей столицу со страной. И для сообщения внутри города петербуржцы пользовались водным транспортом. Представь, как скользили здесь прогулочные лодки богатых вельмож — позолоченные, обитые бархатом, накрытые шелковыми палатками. А в это время до пота на лбу, до крови на ладонях трудился работный люд на торговых судах.

— Да… Михаил Константинович, красивый исторический сюжет,