24. Далее, в-третьих, коалиции необходима профессиональная команда исполнителей, опытная и хорошо знающая свое дело — в сфере информации, пропаганды, организации выборных технологий, их юридического сопровождения, наконец, силового прикрытия. Никаких доморощенных, построенных на эмоциях ресурсов, вроде полудремлющего сайта Лукашенко-2008, быть у нас не должно. Также неприемлемы и никакие чисто общественные, проектируемые на авось, кампании по сбору подписей. Дело слишком серьезное.

25. У нас есть все необходимое, чтобы отчетливо продемонстрировать сравнение двух моделей — лукашенковской и ельцинско-путинской. Особенный упор нужно делать на последние годы, на жесткий анализ текущей ситуации в РФ, на то, что каждый гражданин испытывает на своей шкуре. Нужно показать, кто, на чьи деньги, в чьих интересах и к какому результату ведет все отрасли нашей национальной жизни: промышленность, энергетику, социалку, армию, образование, науку, культуру и т. д. И тут же сличить эти векторы с теми векторами, которыми руководствуется батька.

26. У нас есть и могут быть разногласия о путях развития страны, у нас могут быть и разночтения в том, как мы оцениваем путь, проделанный Белоруссией Лукашенко. Но очевидно другое: на первое место необходимо поставить цивилизационный суверенитет и собственный путь развития Русской земли. Все остальное — менее существенно и должно быть отложено в сторону.

27. Сила этого замысла в том, что у нас нет необходимости бряцать программой преобразований, которую перед выборами никто в РФ не читает. Нашей программой станет живая Беларусь — неустранимое в своей наглядности доказательство реальности собственного пути исторической России.

28. В стратегической перспективе такой курс означает развитие процесса воссоединения исторической России (соответствующие предложения Абхазии, Осетии, Приднестровью), а также переговоры с Казахстаном и Украиной по поводу интенсификации путей взаимной интеграции. Император начнет переговоры не только с государствами, но и с распыленными повсюду русскими общинами об их участии в процессе воссоединения. Такой замысел может показаться многим чистейшей фантазией и маниловщиной. Ведь сегодня так популярны взгляды «кашистов» (по имени О. Кашина) о неминуемом распаде РФ и образовании на ее месте нескольких уютных европоподобных государств. Но для нас кашинский сценарий, так же как другие предложения по уменьшению пространства России, неприемлем. Напротив, мы видим, что о крушении СССР (не как сугубо коммунистического проекта, а как геополитического проекта, то есть империи) сегодня жалеют все его народы. В первую очередь русские, но также и армяне, и таджики, и другие народы СССР в массовом порядке (в последнее время такие настроения заметны даже среди прибалтийских народов). Сейчас еще не упущен уникальный исторический шанс — еще не поздно поднять знамя воссоединения тех, кого обхитрили, предали и продали. И поднять такое знамя и удержать его по силам именно императору Великой и Белой Руси.

Восемь с лишним лет правления Путина — эпоха парадоксов. Удалось добиться замирения в Чечне и угасания террористической активности, переформатирования властных отношений в центре и регионах, утроения числа российских миллиардеров — реальной опоры власти. Все остальные перемены носили половинчатый и камуфлирующий характер. За эти годы был проеден данный России Богом существенный ресурс необычайно благоприятной внешней конъюнктуры. Не столько даже нефтяных и газовых денег, сколько ресурс свободы от внешних угроз, когда наиболее агрессивные мировые игроки отвлеклись от России и «не занимались» ею.

Путин прославился как виртуоз двусмысленности — в любом, даже достаточно ясном его публичном утверждении содержался экивок в противоположную сторону. Он оказывался вроде бы как «своим» и для Запада, и для Востока. «Своим» как для патриотов, так и для либералов, как для широких масс, так и для капитала. Он проявил дар нравиться внутри России враждующим антиподам, особенно на фоне опостылевшего большинству нации расточителя и капитулянта Ельцина.

Но когда руководитель страны выступает в качестве иллюзиониста — это тоже рано или поздно всем надоедает. Во второй президентский срок Путина иллюзион приобретал все более углубленные черты. Он вырос в целую артистическую систему «путинской стабилизации» с показательными акциями. Когда государство верой и правдой служит олигархату, молчаливому сговору между крупными магнатами, такой спектакль выступает как всеобъемлющая операция прикрытия. Именно поэтому так много говорилось в путинской России о стабильности. Внешне речь шла о стабильности всего общества, но в сущности — о фиксации и консервации крупной собственности, стабилизации той системы, которая в 90-е годы была откровенно криминальной, опасной и подвижной. Несомненно, теперь это был уже другой олигархат, наступила фаза установления баланса интересов. Те же, кто попытался нарушить складываемый баланс, опрокинуть Россию обратно в 90-е (Березовский, Гусинский, Ходорковский), поплатился за это.

Одной из ключевых тем путинского иллюзиона стала игра на контрасте: что было в 1999–2000 годах, и что стало теперь. При этом скромно умалчивалось, какую в сущности альтернативу предложил ельцинской эпохе Путин. Для многих вопрос об этой альтернативе — идеологической ли, стратегической ли, подспудной ли — остается загадкой до сих пор. Но что изменилось в действительности — так это атмосфера в СМИ. Пошлости не стало меньше, но стало гораздо меньше злорадства и амбиций. Центральные каналы ТВ все больше возвращаются к тем терапевтическим функциям, которые были свойственны им в эпоху позднесоветского «застоя». Убаюкивающие интонации вызывают у старшего поколения эффект дежа вю.

Даже новые веяния 2006–2008 годов не отменили режима иллюзиона, не превратили неопределенную риторику в какое-то подобие идеологии. Знаменитая речь в Мюнхене была чистейшей воды иллюзионизмом. Впечатлены этой речью были и в Европе, и в Азии. Мы помним тот нескрываемый восторг, с которым встречали Путина после Мюнхена на Ближнем Востоке. Но за ярким эффектом не последовало никаких серьезных шагов во внешней политике. В своей риторической борьбе против наступления НАТО и США Путин уже много лет не находит ничего лучшего как сетовать на нечестность западного партнера, которому Россия уступила по всем позициям по доброй воле и намекать на какие-то «асимметричные ответы», на то, что Россия «примет необходимые меры» и т. п. Жесткость ряда англоамериканских газет по отношению к Путину, книги вроде «Новой холодной войны» Эдварда Лукаса оказываются в этом свете элементами внутрироссийского иллюзиона.

То же касается и борьбы с олигархами, о которой годами звенели российские и зарубежные СМИ. Это была расправа с политическими конкурентами, а не с крупным бизнесом как таковым, который остался безраздельным хозяином страны. Медийные «утки» про ползучую национализацию частных кампаний в конечном счете обнажили изнанку происходящего — в большинстве случаев государство за огромные деньги выкупало у приватизаторов активы, которые в свое время достались самим приватизаторам за бесценок («бархатная реприватизация»).