Дмитрий повел меня на афтерпати, и мне это не нравится. Ты можешь спасти меня?

Внутри меня разгорается адское пламя, когда я выхожу в коридор, оглядываясь в поисках их. Я набираю встречный вопрос.

Где проходит эта вечеринка?

Появляются пузырьки, предполагающие, что она отвечает на сообщение. А затем они исчезают.

— Черт, — рычу я, качая головой.

Где будет проходить афтерпати?

Мне понадобится подкрепление, чтобы сорвать эту гребаную тусовку. Руины — единственное подходящее место. Я набираю номер Арчера, зная, что у меня нет времени возвращаться и вытаскивать его.

— Оак, что случилось?

— В кампусе проходит вечеринка. Я собираюсь разогнать ее, и, возможно, понадобится подмога.

Он отвечает на другом конце провода.

— Не беспокойся. Это происходит каждый год.

— Что? — Я рычу.

— Вытащи Еву и оставь это. — Он отменяет звонок.

Откуда он узнал про вечеринку?

Я мчусь к руинам, из которых, как я и подозревал, доносится громкая музыка. Сердце сильно и быстро колотится в груди, пока я сокращаю расстояние.

Когда я добираюсь туда, у меня сводит живот.

На поляне собрались сотни студентов, не только старшеклассников. Большинство из них слишком пьяны, чтобы заметить меня, когда я проталкиваюсь сквозь толпу в поисках Евы.

Я вытаскиваю мобильник из кармана.

Я в руинах. Где ты?

Я вижу, что она читает это, но не отвечает. Если Дмитрий мешает ей отвечать на сообщения, ему повезет, если он переживет эту ночь.

— Директор Бирн, — две пьяные девушки подходят ко мне, хлопая ресницами. Одна из них кладет руку мне на плечо. — Вы здесь, чтобы повеселиться с нами?

Я стряхиваю ее с себя.

— Нет, с дороги.

Проталкиваюсь мимо них и ищу в толпе кого-нибудь из друзей Евы. На этой гребаной вечеринке нет никаких признаков Натальи, Адрианны или Камиллы.

Я чувствую, что мое терпение на исходе, пока внезапно не звонит мой телефон.

Прости. Не было времени ответить. Я у фонтана. Приходи скорее.

Я проталкиваюсь сквозь толпу к фонтану, и мой желудок скручивается, когда вижу около сотни студентов, большинство из которых целуются или того хуже.

Дмитрий Яков выманил ее сюда, чтобы воспользоваться ею. Я чувствую, как дрожит моё тело, пока ищу Еву и мальчишку Якова, раздраженный тем, что до сих пор не вижу их.

И тут я слышу ее.

— Нет, Дмитрий. Пожалуйста, остановись, — кричит она, ее голос доносится из дальнего угла. Я бросаюсь к ней, адреналин пульсирует в моих венах.

— Я сказала прекрати, — кричит она, и они появляются в поле зрения как раз вовремя, чтобы я увидел, как он с силой задирает юбку ее красивого голубого платья до самых бедер и тянется к трусикам вопреки ее желанию.

У меня перед глазами встает красная пелена. и прежде чем понимаю, что делаю, я наношу удар ему прямо между глаз, вырубая его до того, как он, блядь, меня увидит.

Глаза Евы расширяются, а затем она с облегчением опускает плечи и стягивает подол юбки, оседая на камень, слезы наполняют ее глаза.

Я стою неподвижно, глядя на своего ученика, без сознания лежащего на полу. Директор школы не должен ходить и вырубать студентов. И все же я не могу найти в себе силы хоть немного пожалеть об этом. Дмитрий напал на нее против ее воли, и я сделал то, что сделал бы любой здравомыслящий мужчина, чтобы защитить свою женщину.

Я внутренне стону, как только эта мысль приходит мне в голову. Ева не может быть моей женщиной. Ради бога, она гребанная студентка.

Когда все стало таким сложным?

Глава 26

Ева

Сердце замирает, когда я смотрю вниз на Дмитрия, которого Оак нокаутировал жестоким правым хуком.

Все настолько пьяны и поглощены своими делами, что не заметили, как директор школы ворвался и спас меня. Его аквамариновые глаза пылают едва сдерживаемой яростью, и это пугает меня.

Я тянусь к нему, но он делает шаг назад.

— Не здесь. — Он проводит рукой по волосам. — Уходи с вечеринки и встретимся в классе, где проходят занятия по стратегии лидерства.

Он разворачивается и марширует прямиком к выходу, не обращая внимания на то, что студенты пьют и употребляют наркотики в его присутствии.

Как только Оак скрывается из виду, я бросаюсь в другом направлении к главному зданию школы, оставляя Дмитрия на земле. Тяжело сглатываю и оглядываюсь на него, но он все еще без сознания. Надеюсь, никто не заметил, как ворвался директор Бирн, словно мой рыцарь в сияющих доспехах.

Сердце колотится так сильно, что меня подташнивает, когда я спешу по дорожке и через боковую дверь возвращаясь в школу. Из главного зала все еще доносятся слабые звуки музыки, но большинство студентов уже внизу, в руинах.

Я иду к классной комнате, где мы с Оаком занимались сексом. Мои ладони вспотели, а желудок скручивает от беспокойства, когда я подхожу к двери, замечая тусклый свет, пробивающийся из-под нее.

Оак уже там. Я подумываю постучать, но решаю не делать этого.

Вместо этого тянусь к двери, распахиваю ее, и вижу, что он стоит в центре, спиной ко мне. Его мощные плечи поднимаются и опускаются, когда он неровно дышит.

— Оак, — произношу я его имя, и он поворачивается.

В его глазах такая опасная смесь эмоций, что я не осмеливаюсь произнести больше ни слова. Вместо этого закрываю за собой дверь и поворачиваю замок.

Он бросается ко мне и притягивает к себе, когда врезается в меня.

— Ты знаешь, как я был напуган, малышка? — Спрашивает он, его ноздри раздуваются. — Ты была в руках гребаного наследника Братвы, и я не мог тебя найти. Если бы он…

Я приподнимаюсь и беру его лицо в ладони, заставляя его смотреть мне в глаза. — Не говори о "если" и "но". Он не сделал этого, и это единственное, что имеет значение, потому что ты спас меня.

— Едва ли, — бормочет он, хватая одну из моих ладоней и кладя себе на грудь. — Ты чувствуешь, как быстро бьется мое сердце?

Я киваю в ответ, чувствуя, как галоп его сердца барабанит по моим пальцам.

— Я не знаю, что бы я делал, если бы не добрался до тебя вовремя. — В его глазах чистое страдание. — Ты для меня всё, Ева.

У меня болит сердце, когда он говорит это.

— Оак, мне жаль.

— Тебе следовало послушать меня, когда я говорил не идти с ним. — Он крепче прижимает меня к себе, запутывая пальцы в моих волосах и откидывая мою голову назад. — Ты знаешь, как меня убивало смотреть на