За размышлениями и планами скоротали еще четыре часа, и первая вражеская наступательная волна достигла места закладки наших самодельных двадцатикилотонных нейтронных бомб.

– Подрыв! – отдал я команду и переключился на камеры спутника номер десять, проходящего над материком.

Картинка сверху идет не очень четкая, погодные условия не те, но все же единовременный подрыв десяти нейтронных бомб, пусть даже не очень мощных, зрелище запоминающееся. Одновременные вспышки наземных взрывов, волны гари и пыли, устремившиеся в разные стороны, и ураган, который выносит с равнины весь мусор, в данном случае зомбированных гориллоидов. В принципе, нейтронные бомбы и не должны быть слишком мощными, на Земле подобный принцип используется для тактического ядерного оружия, до десяти килотонн включительно, а мы постарались совместить мощь атомного взрыва и нейтронное излучение более-менее в равной пропорции. Мощные потоки нейтронов проникают практически через все преграды, покруче гамма- и рентгеновских лучей, создают очаги радиоактивного излучения и этим исключительно опасны, а лучшей защитой от него, как это не странно, является пластик. И все это помимо светового излучения, электромагнитного импульса и ударной волны.

Весь штаб замер в ожидании, что, как, пройдут ли вражеские АПРП сквозь нашу преграду? У меня была уверенность, что пройдут, и, к сожалению, я не ошибся. Минул час, и первые роботы прорыва начали прорисовываться сквозь пыль, неумолимо приближаясь к горному хребту. Однако было их уже не пятнадцать, а двенадцать, что не могло не радовать, гориллоидов мы не наблюдали, если и выжил кто-то под ударной волной, а таких должно было быть совсем немало, как воины они сейчас ценности не представляли. Мясорубку мы учинили жестокую и кровавую, спора нет, но лучше пусть миллионы бибизьян погибнут, чем кто-то из моих воинов.

Ладно, отставить лирику и слезинку невинного ребенка. Основная опасность никак не минула, а только приближается, АПРП уже на расстоянии двухсот километров, некоторые все обуглены, броня в окалине, но они не останавливаются. Что характерно, вторая и третья волны двигающихся по равнине роботов и гориллоидов резко остановились, а подле вражеских Врат заработали мощные радиоизлучатели. Сигнал настолько силен, что наши подразделения РЭБ, находясь за тысячи километров, без труда их получают, даже в обход той бури, что сейчас в атмосфере бушует. Расшифровать не удается, но понятно, что это отбой атаки для наших противников. Нас это устраивает, все же двенадцать роботов – это не двадцать девять.

Двести километров. Пришла пора «Ответам» реабилитироваться, а «Бугезе» себя показать. Единственное сомнение, а может быть, все же дождаться, пока вражеская бронетехника подойдет поближе? Навалиться на роботов всей своей огневой мощью? Однако прочь сомнения, АПРП повреждены наверняка, так что нам будет легче, а мы так и не видели их башенные орудия в действии. Надо гасить противника, пока есть такая возможность, а сюрпризов нам не надо. Отдаю команду, по проводной связи она дублируется на огневые рубежи, и особые ракетные батареи дают залп, сразу же сворачиваясь и уходя на новые позиции. Следом работают крылатые ракеты, вся сотня, которая у нас есть в наличии.

Для удара выбрали три передовых АПРП, несколько вырвавшихся вперед, а потому, меньше других пострадавших под ударом наших ядерных боезарядов. На каждого монстра по четыре «Ответа» и несколько десятков крылатых ракет. Есть! Стартуют! Пошли наши ракеты. Скорость отличная. Ракеты идут прямо к цели. В этот раз ГСН поменяли с радиолокационных на телевизионно-командные, то есть управляется каждый «Ответ» оператором из бункера. Расстояние небольшое, так что сейчас это наиболее оптимальный вариант. Второй волной идут «Бугезе», по сравнению с двухтонными творениями корпорации «Таль-Ишимит» сущие малыши.

Все как и в прошлый раз. На первом этапе сценарий неизменен – роботы ставят помехи, но связь не пропадает, ракеты ведутся по узконаправленному лучу, который на небольших расстояниях все же достаточно уверенно держит связь с оператором. АПРП не успевают выпустить свои ракеты, а «Ответы», как стая коршунов, один за другим врезаются в броню вражеских машин. Тандемные кумулятивные заряды в этот раз себя оправдали, две вражеские машины поражены, пусть не серьезно, но весьма чувствительно, а одна пылает как факел. Оператор оказался парнем с феноменальной реакцией, а может быть, что и повезло ему, вколотил свою ракету прямиком в раскрытый люк робота. Видимо, попал в артиллерийский погреб или в ракеты, которыми монструозина хотел плюнуться в небо, и, как следствие, внутри робота произошла детонация боеприпасов. Молодца, парень, по-любому орден он сегодня заработал.

Следом за «Ответами» прилетают крылатые ракеты, ущерб от них для роботов небольшой, но опять же, то надстройку сбили, то башню заклинили, то крышку какую в броне помяли и погнули. Все-таки броня у неведомых механизмов, очень уж хороша. Если бой выиграем, надо будет разведчиков и инженеров посылать на осмотр подбитой техники. Бой продолжается, идущие позади своих лидеров АПРП наносят ответный удар по месту, откуда отстрелялись «Бер-Пара». Поздно, их там уже нет, ракетчики успели манатки смотать и отойти на новое место. Однако несколько вражеских ракет накрывают стартовую площадку «Бугезе», а там не все так просто, стрельба шла из бункера, и не все успели спрятаться под скалой, так что снова есть раненые и убитые. Кто-то ответит за головотяпство и за то, что подчиненных в нору не спрятал.

Проходит еще два часа. «Бер-Пара» уже давно готовы к новому залпу, а роботы упрямо ползут вперед, подминая под себя противопехотные минные поля и оставляя за собой большие просеки. Мы ждем, пока они подойдут ближе. Роботов осталось всего девять, скорость их неизменна, все те же пятьдесят километров в час, и двигаются они плотным строем. Те машины, которые были обстреляны на дистанции двести километров, остались позади, две еще двигаются, пятясь назад, а третья мертва.

«Ответы» сами по себе дела не решат, нужен комплексный удар, и следующим рубежом назначаем девяносто километров, дальность уверенной стрельбы для РСЗО «Смерч». Должно получиться неплохо. Двенадцать таль-ишимитских ракет и двадцать пять «Смерчей», каждый из которых готов кинуть одним махом двенадцать 9М55К5, в общем залпе триста реактивных снарядов с кумулятивно-осколочными зарядами.

– Дистанция до противника девяносто километров, – напоминает Назаров.

– Ждем еще десять километров, – принимаю я решение.

Минуты тянутся медленно и тягуче, кап-кап, одна за другой они уходят в небытие. Время. Дистанция восемьдесят километров. Отдаю команду:

– Огонь!

Вновь бьют «Бер-Пара», следом ревут «Смерчи», посылая свои ракеты и реактивные снаряды навстречу врагу, пусть не живому, а механическому, но оттого, может быть, даже более опасному. Роботы реагируют на удивление быстро и слаженно, «Ответы» перехвачены практически все, а вот реактивные снаряды они перехватить не смогли. Взрывы накрывают все пространство, в котором двигаются АПРП, бьют в их панцирь, и тысячи боевых элементов, предназначенных для пробивания гомогенной брони, впиваются во все щели и зазоры защитного покрытия роботов. Шквал огня прокатывается по ним, как омывает дождем, и в ответ в нашу сторону устремляются новые ракеты, предназначенные для накрытия наших батарей. Они вновь не успевают, «Бер-Пара» уходят быстро, а «Смерч» по всем нормативам дает залп за сорок секунд и снимается с позиции за минуту.