Леона бросила взгляд в сторону берега.

— Вы уверены, что все будет в порядке? — спросила она.

— Не будь я уверен, разве я пошел бы на это? — произнес Лью в ответ. — Вам придется научиться доверять мне, моя прелесть, многие другие девицы до вас делали это с величайшей охотой.

В его словах чувствовалась нескрываемая язвительность, и она поняла, что он имел в виду тех многочисленных женщин, которые доверились ему и которых он предал. Ее лицо в темноте вспыхнуло румянцем оттого, что он осмеливался говорить с нею в таком тоне.

Однако времени на разговоры не оставалось. Мужчины схватились за весла, давая возможность яхте, все еще двигавшейся, бесшумно скользить по глади залива.

Лью перелез через борт и спустился в шлюпку, подтянутую к борту двумя гребцами.

Затем, видя, что Леона стоит в нерешительности, еще один из них поднял ее на руки и передал Лью. Тот подхватил ее, пытаясь между делом поцеловать в губы.

Она поспешно отвернулась, оттолкнув его кулачком, и почти тут же услышала его смех, словно ее жест показался ему простым ребячеством.

— Вы восхищаете меня, — прошептал он и опустил ее на дно лодки. Девушка хотела накинуться на него и высказать ему в лицо все, что она о нем думала, но остановилась, понимая, что ей не следует открывать рот из страха подвергнуть опасности жизни их всех.

В самом окружавшем их безмолвии было нечто жуткое и сверхъестественное: тридцать человек, двигавшиеся во мраке, словно призраки, и Лью Куэйл, орудовавший веслами с осторожностью тигра, крадущегося сквозь джунгли.

» Так вот на кого он похож, — вдруг пришло в голову Леоне. — На тигра, застывшего в ожидании броска, готового настигнуть свою жертву, такого сильного, что никто не способен ему противостоять «.

Она все еще прерывисто дышала, охваченная ужасом после его поцелуя. Она еще чувствовала мелкую дрожь, сотрясавшую все ее хрупкое тело. И вместе с тем в ее душе постепенно нарастало новое ощущение — предчувствие близкого освобождения, сознание того, что через несколько минут она сможет наконец ступить на берег и бежать под надежное прикрытие стен Клантонбери, подальше от этого человека, которого она ненавидела и боялась, подальше от этой зловещей тишины, чреватой угрозой.

Внезапно шлюпка наткнулась на прибрежную гальку, и Лью выскочил из нее, его высокие сапоги не давали ногам промокнуть. Он оттащил лодку чуть в сторону от воды и затем нагнулся к Леоне.

— Я доберусь сама, — прошептала она.

— Песок влажный, — бросил он в ответ. — Я вас перенесу.

— Нет, я справлюсь, — попыталась она возразить, но безуспешно.

Руки Лью обхватили ее, и он поднял ее легко, словно куклу, лишенную способности думать и чувствовать.

— Не бойтесь, — сказал он. — Сейчас нам некогда заниматься любовью. До этого очередь дойдет позже, когда вы вернетесь в Ракли.

Это было скорее утверждением, чем угрозой, но Леона в полной мере ощутила весь ужасный смысл его слов, будто он нанес ей удар. Даже у себя дома она не могла обрести покой или спастись от этого человека.

Он перенес ее за линию прилива и поставил на ноги. Позади Леона могла расслышать слабые звуки тяжелых предметов, опускаемых на воду, — едва различимый всплеск, внезапные приглушенные ругательства.

Все это происходило на удивление тихо, учитывая, сколь многое нужно было успеть сделать.

И вдруг безмолвие ночи пронзил отчаянный крик, вопль, который словно отдавался гулким эхом в кромешной тьме:

— Уходите! Опасность! Назад, в море!

Голос был полон страха, однако в самой его громкости чувствовалась незаурядная смелость.

— Опасность! Они в засаде, болваны! Назад, в море!

Крик повторился снова, и теперь кто-то пустился бежать вниз по откосу пляжа по направлению к Леоне и Лью, пока они стояли, застыв неподвижно на месте, ошарашенные неожиданным шумом. И в этот момент Леона узнала голос и поняла, кто это был.

— Хьюги! О, Хьюги! — закричала она.

Она бросилась к брату, но в этот момент раздался звук ружейного выстрела, вспышка огня, и, едва она добежала до него, Хьюго рухнул как подкошенный на землю.

— Хьюги! О, Хьюги!

Оказавшись рядом с братом, Леона рухнула на колени. Сейчас вокруг нее началось настоящее столпотворение. До нее доносился резкий голос Лью, выкрикивавшего приказания, со всех сторон бухты раздавалась беспорядочная стрельба. Она замечала яркие оранжевые вспышки огня, слышала свист пуль над своей головой.

» Будьте вы прокляты! Беритесь за весла!«—» Пресвятая Мадонна!«—» Нас предали!«—» Черт бы побрал вас, разини!«

Суматоха была неописуемой, внезапно кто-то направил свет на лицо Леоны. Она подняла глаза, полные страдания от мучительной тревоги за Хьюго, и увидела, что фонарь держал лорд Чард.

— Он умер! — закричала она в исступлении. — Умер!

И это вы убили его! Я ненавижу вас! О, как я вас ненавижу! Хьюги мертв!

— Я пойду за помощью, — произнес он тихо.

Пока лорд Чард удалялся, унося с собой фонарь, она бросила беглый взгляд на залитое кровью лицо Хьюго. Но прежде чем Леона смогла снова заговорить, прежде чем она успела закричать от страха, кто-то подхватил Хьюго на руки. Она знала, что это был Лью, но была не в состоянии что-либо сказать или предпринять, когда он крупными шагами направился по гальке в сторону лодки, в которой они причалили к берегу. Она все еще стояла на коленях в оцепенении, не в силах осознать до конца случившееся, терзаемая сильнейшим волнением, когда несколькими секундами позже он вернулся и резким толчком поставил ее на ноги.

Лью отнес ее за несколько футов к воде и почти швырнул в лодку.

— Пригнитесь! — крикнул он ей, заглушая шум выстрелов. — Как можно ниже!

Она была настолько потрясена, что ей ничего не оставалось, как только повиноваться. Хьюго лежал на дне лодки, и Леона сжала его в объятиях, почувствовав, едва она коснулась его лица, что ее пальцы стали липкими от крови.

Последовал еще один выстрел, и она услышала жалобный свист пули над их головами. Лью работал веслами как одержимый, почти на пределе человеческих возможностей Они уже покинули пределы бухты, и, слегка приподняв голову, она увидела прямо перед ними темный силуэт яхты. Гребцы действовали на удивление слаженно и с каждым взмахом весел удалялись все дальше и дальше от берега.

Издалека до нее донесся чей-то крик:

— Перезарядить ружья!

А другой голос звал ее по имени:

— Леона! Леона!

Она была уверена, что голос принадлежал лорду Чарду, но, когда он растаял во мраке, девушка решила, что ей это только почудилось.

К тому времени они уже вышли в открытое море, и Лью сложил ладони рупором у рта.