немцев в Симферополе был созван мусульманский съезд, на котором сформировано крымское правительство во главе с ханом Асановым Белялом. На территории Крыма крымско-татарскими националистами были сформированы отряды самообороны. По имеющимся данным, действовало 10 крымскотатарских добровольческих батальонов по 200–300 человек и 14 рот такого же назначения. При активном участии этих формирований были разгромлены партизанские базы, выжжены населенные пункты вблизи лесных массивов и истреблены их жители. Так была создана „мертвая зона“ вокруг партизанских отрядов. В процессе карательных операций с участием крымско-татарских националистов были истреблены 86 тысяч мирных жителей Крыма, 47 тысяч военнопленных и 85 тысяч человек угнано в Германию. Уничтожались в основном русские, украинцы, евреи, греки и цыгане. В совхозе „Красный“, например, преступники из 147 и 152 крымско-татарских батальонов соорудили печи, в которых круглосуточно сжигались живые люди.»

Ужос какой! Волосья дыбом! Только даже про съезд и про хана Асана Белялова в Крыму никто никогда не слышал. Все это голое вранье.

Но замечательно, что это не Сталин сообщение подписал. Сталин уже мертв был. Это сообщение подписала троцкистская сука А. А. Громыко. Прежде, чем подохнуть, она успела плеснуть огонька в националистический костер. Это они, хрущевско-брежневские твари, сами придумали про наказание народов-«предателей», сами это тиражировали, раздували, чтобы в нужный момент огонь национализма окончательно уничтожил СССР.

Еще о «депортации»

14 февраля, 2017 https://p-balaev.livejournal.com/2017/02/14/

Есть еще один «пострадавший» народ. Причем, из числа всех «пострадавших», в этом народе нашлось особенно много самых наглых личностей, которые обвинили Сталина в причиненных его народу страданиях. Наглость этих… личностей (с трудом удерживаю себя, чтобы их матерным словом не назвать) границ вообще не имеет. По национальности эти «пострадавшие» — немцы. Но это только национальность. К настоящим немцам, к людям (к людям!), эти личности никакого отношения не имеют. В любом народе есть выродки. Вот этих выродков из немецкого народа правильней называть не немцами, а немчурой поганой, чтобы отделить их от собственно немецкого народа. Я не о фашистах. С теми и так всё понятно. Я о других.

Но сначала, чтобы понять наглость немчуры поганой, про тех, кто на самом деле «пострадал» от «сталинских репрессий». Это многие и многие русские семьи.

Бабка моей жены до войны жила в Калинине. Семья — муж, жена, двое старших сыновей и четыре дочери. Вместе с ними — старуха, мать деда. Жили сначала, после гражданской войны, тяжело. В германскую еще бабка сиротой осталась, отец на фронте погиб, мать умерла вскоре. Но со временем жизнь образовалась, вышла замуж. С мужем работали на производстве, построили в Калинине домик. Перед войной совсем неплохо стало. Подросли сыновья, оба учились в техникуме.

Здесь — война. Мужа и сыновей в первые месяцы призвали в армию. Осталась баба-Лена с дочерьми и старухой-матерью мужа. Одной ее зарплаты не хватало, выручали карточки, конечно. Государство не давало от голода умереть.

Зимой 1941 года немцы подошли к Калинину. Началась спешная эвакуация. В панике взяли то, что смогли унести на руках. Узелки. Девчонки в семье до войны помогали родителям тем, что шили наволочки и вышивали на них цветы, сдавали их в кооператив. Этих наволочек скопилось очень много. Наволочки, да то, что на самих было из одежды — всё имущество эвакуированных. Вывезли их в Саратов. В теплушках. По дороге умерла старуха. Не выдержала тяжелого пути.

В Саратове попали в беду. Как и почти все эвакуированные. Работы не было — эвакуированные предприятия только начинали разворачиваться. Жилья — тоже. Несколько недель жили прямо на вокзале. Толпы неустроенных людей спали вповалку на полу. Ни помыться, ни горячего питания. Девчонки меняли на местном рынке наволочки на хлеб, тем и спаслись. Потом беженцев понемногу устроили. Выделили комнатушку в коммунальной квартире, одну на две семьи. С ними еще одна семья таких же «депортированных» жила. Баба-Лена пошла работать на завод. Девочки — в школу.

Через два года вернулись в Калинин. Там начиналось восстановление города, бабе-Лене предложили поехать на родину. Приехали. На месте их дома — пепелище. Жить негде. Поселили их в наскоро отремонтированном бараке, там отделили комнатушку. Из всей мебели — раскладушка. Она занимала почти всю площадь «квартиры». Спали на ней по очереди двое валетом, остальные — сидя у стенки. Так прожили 2 года. И работали. Ишачили. И не жаловались на жизнь — вокруг почти все так жили. Одна из девчонок умерла от воспаления легких. Дети питались очень плохо, слабенькими были. Школу и двум старшим после 5-го класса пришлось бросить, пошли работать на стройку.

Муж погиб на фронте на второй год войны. К 1945 году вернулись сыновья. Оба — почти инвалиды. Больше болели сначала после госпиталей, чем работали. А жили еще два года в той же клетушке. Только уже их шестеро там было. Потом получили сразу две комнаты — город отстраивался. Жизнь стала налаживаться… Конечно, сыновья в техникумах учиться не продолжили. И забыли за войну науку и здоровье, нужно было из последних сил работать. Дочери — тоже особое образование не получили. Все трое медсестрами стали.

Это судьба наших с вами русских бабушек, дедушек и наших родителей. Таких семей, с такой судьбой — большинство среди русских. Но они на Сталина никогда бочку не катили. Люди же были не из дурдома, и не принадлежали к «народам-предателям», они понимали — война. Виновата война. А не Сталин…

Летом 2011 года я с моим подчиненным, начальником оперативно-розыскного отдела, поехал на рыбалку. Точнее, после нескольких недель дурдома на службе, мы просто нашли красивое место на реке Медведице, поставили палатку, стол, мангал разожгли, ну и удочки в воду обмакнули, конечно. Уехали на сутки в нирвану. И телефоны отключили.

Сидим, «рыбачим». Малосольные огурчики, сало, холодная водочка. Рыбалка удалась. Мимо идет старичок в тирольской шляпе с фазаньим пером. Лет под 80 старичок, но довольно еще крепкий. Спросил у нас какую-то ерунду, смотрим, он на сало облизнулся. Пригласили к столу деда, дали сала, налили стопку. Разговорились. Дед немцем оказался. Живет в Германии, на лето к детям приезжает в гости. Дети из Германии вернулись в Россию делать бизнес и нормально устроились. Торгуют какой-то хренью