— Ты должен поступить так, как захочет король.

— Ты прав. Еще я должен попытаться не допустить к участию в экспедиции кровожадное отродье, которое наверняка за мной увяжется. Я вовсе не хочу участвовать в кровавой бойне!

Рональд печально улыбнулся:

— А вот это тебе вряд ли удастся! В одном Дуггану нет равных — он сумел восстановить всю Шотландию не только против себя, но и против тех, в чьих жилах течет его кровь или кто сражается под его знаменами. Все без исключения ненавидят Дуггана глубоко и страстно.

Гейбл с грустью кивнул, соглашаясь с этим утверждением, и поднялся с кровати.

— И все же знай — я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти как можно больше ваших людей. Только бы Эйнсли была жива и невредима!

— Хочу напомнить тебе, что она сильная и умная девушка. Если кто-нибудь и может выжить в Кенгарвее рядом с Дугганом, то только она.

— Я утомил тебя, Рональд. Ляг и поспи! Надеюсь, я скоро привезу тебе хорошие новости.

— Да не нужны мне никакие новости. Привези лучше мою девоньку!

Собравшись с духом, Гейбл вошел в парадный зал Эдинбургского замка, где его ожидал король. Рыцарь провел в пути три дня. Еще три дня пришлось ждать аудиенции. Гейбл надеялся, что эта отсрочка не означает королевскую немилость. Привезенные им новости нельзя было назвать добрыми, а если к тому же король будет в плохом настроении, вряд ли можно ожидать, что он проявит милосердие.

Выражение лица монарха не предвещало ничего хорошего, когда Гейбл склонился перед ним в поклоне. Рядом с королем стоял Фрейзер, и можно было не сомневаться, что известие о предательстве Дуггана Макнейрна уже достигло ушей монарха. Ехидное лицо Фрейзера излучало торжество, и Гейбл понял, что нелегко будет разубедить короля.

— Похоже, этот негодяй Макнейрн сумел оставить вас в дураках, сэр Гейбл, — произнес король почти с радостью, пристально наблюдая за рыцарем.

Гейбл помрачнел, услышав этот язвительный укол, но решил, что лучше сказать всю правду.

— Это так, монсеньор.

Брови короля поползли вверх. Он был явно удивлен подобной реакцией. Гейбла это даже немного позабавило, а Фрейзер тут же надулся.

— Собираясь на встречу с Макнейрном, я хотел как можно лучше защитить своих людей, но, похоже, выбранное мною место позволило Дуггану устроить засаду и безнаказанно скрыться. Меня предупреждали, насколько искусен Макнейрн в подобных хитростях, но боюсь, я не поверил этим предостережениям.

— А теперь верите?

— Да, монсеньор. Я умею извлекать уроки из собственных ошибок.

— И вы считаете, что теперь сумеете победить Макнейрна?

— Да. Я убью этого негодяя или привезу его к вам, чтобы он понес заслуженное наказание, даже если мне придется сровнять Кенгарвей с землей. Я дал Макнейрну шанс избежать такой участи, но он им не воспользовался.

Король кивнул и в задумчивости потер подбородок.

— Я хочу, чтобы Кенгарвей был разрушен в любом случае, даже после того как вам удастся захватить Дуггана Макнейрна. Это осиное гнездо должно быть стерто с лица земли!

— А что будет с его людьми? — спокойно спросил Гейбл.

— О чем речь? Они все там отъявленные воры и разбойники!

— Мне кажется, большинство из них настолько запуганы своим лэрдом, что не смеют ослушаться. Истинные виновники беспорядков — сам Макнейрн и некоторые его сподвижники. Никто не осмеливается перечить ему, потому что он убивает каждого, кто вздумает идти наперекор. Вряд ли найдется более надежный способ затыкать глотку неугодным!

Король усмехнулся:

— Да, убив человека, ты наверняка заставишь его молчать! Так вы просите, чтобы я проявил милосердие?

— Да, монсеньор, прошу.

— Милосердие? — проревел Фрейзер, подступая к Гейблу. — Да как вы можете толковать о милосердии? Его не заслуживает даже эта шлюха, дочь Макнейрна, которую вы держали пленницей в Бельфлере! Кенгарвей — настоящий рассадник заразы, и чем раньше с ним будет покончено, тем лучше.

Гейбла охватило желание вцепиться негодяю в глотку. Как он смеет так говорить об Эйнсли! Однако драка, да еще в присутствии короля, вряд ли поможет делу. Взгляды, которые бросал монарх то на одного, то на другого противника, и так ясно свидетельствовали о том, что он догадался об их вражде. Впрочем, решил Гейбл, сейчас не время разбираться с этим надменным лжецом Фрейзером. Перед ним стоит более важная задача — спасти Эйнсли и, по мере возможности, других невинных обитателей Кенгарвея.

— Не все в Кенгарвее заслужили такую участь, монсеньор, — игнорируя Фрейзера, обратился к королю Гейбл.

— Вы собираетесь оставить в живых даже сыновей Дуггана? — осведомился король.

— Да, если они дадут мне слово уважать договор, к которому их отец отнесся с таким презрением.

— И у вас есть основания полагать, что их слову можно верить? А не строите ли вы свои рассуждения на том, что напела вам в уши некая рыжеволосая красотка, с которой вы забавлялись у себя в Бельфлере?

— Нет, монсеньор. Я только прошу у вас позволения сохранить жизнь тем обитателям Кенгарвея, которые не окажут сопротивления и присягнут вам на верность.

— И вам тоже, — неожиданно добавил король. — Я решил отдать вам эти земли, так что все те, кто останется в живых после битвы, станут вашими людьми, и вы будете нести полную ответственность за их деяния. — С этими словами король жестом отослал Гейбла прочь. — Вечером я дам вам знать, к какому решению пришел. Это дело требует всестороннего рассмотрения.

Проклиная Фрейзера, Гейбл вернулся в комнату, которую занимал вместе с кузенами. Налив себе огромную кружку меду, он залпом выпил его и только тогда немного успокоился. Поразмыслив, рыцарь решил, что еще можно добиться милосердного отношения короля к Макнейрнам, надо только не возбуждать ненависти Фрейзера. Гейбл был рад, что на этот раз в замок не приехала леди Маргарет. Если бы он увидел эту женщину, то вряд ли смог удержаться от гневных слов, а это наверняка привело бы к скандалу.

— Как прошла аудиенция? — спросил Джастис.

— Не слишком хорошо, — нехотя признался Гейбл. — На ней присутствовал Фрейзер. Он уже давно отирается при дворе и наверняка не упустил случая в лживом свете преподнести королю нашу встречу с Макнейрном. Хотелось бы думать, что монарх не поверил всему, что услышал, однако полной уверенности у меня нет. К сожалению, я только вечером узнаю, как король намерен поступить с Кенгарвеем и его обитателями.

— Ты зря расстраиваешься. Тот факт, что король не винит тебя за неудачу с договором и, похоже, собирается проявить милосердие к жителям Кенгарвея, вселяет определенные надежды.

— Возможно. И все же у меня нехорошее предчувствие…

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу милосердия, а король хочет отомстить Макнейрну за совершенные им преступления. Мне почему-то кажется, что он постарается угодить и себе, и мне.