– У вас с Джесси все хорошо? – спросила Анджела.

Всем было известно, что мы как бы состоим в неких отношениях, не имея при этом никаких отношений. И все-таки я не знала, что ответить.

– С Джесси все в порядке. Он очень мил.

– Ну, я так и слышала, – кивнула Анджела, направляясь впереди меня к двустворчатой двери столовой.

Ох!

Я наблюдала за тем, как Анджела обходит длинный дубовый стол, приветствуя Бернис, Мишель и Бренду. Матильда тоже стояла у стола, она о чем-то говорила с Кит, и обе они при этом отщипывали кусочки от того, что стояло на столе, а там были спринг-роллы, пакоры, вино и сыр. Амани как раз принесла большое блюдо с креветками. Я принялась гадать, кто еще из Комитета мог заниматься сексом с Джесси во время той или иной тренировочной сессии. В прошлом году от Трачины я узнала, что Полин «освежала искусство Джесси в оральном сексе». Даже имя Матильды пришло мне в голову как имя его возможной партнерши, хотя в это было трудно поверить, и не потому, что Матильда была почти на двадцать лет старше его, а потому, что она была такой особенной, такой элегантной, такой утонченной… а он был… ну, он был просто Джесси. Я могла представить рядом с ним светловолосую Мишель или бисексуальную Кит, для которой секс втроем не был проблемой. Черт, я это действительно ощущала: древний яд ревности, растекшийся в моей крови. Но меня ведь предупреждали насчет Джесси. Это никогда не было тайной. Я знала, как обстоят дела. Я понимала наши пределы и возможности. И все равно я вздрогнула, занимая место между Матильдой и Марией, изо всех сил стараясь скрыть охвативший меня приступ беззащитности. За пару минут я перешла от чувства благодарности и надежды к ощущению мошенничества и бесполезности.

Прекрати, Кэсси! Тебя это не касается!

Я кивком поздоровалась с собравшимися женщинами, включая Полин, чье присутствие все еще заставляло меня слегка краснеть.

– Большое спасибо за то, что пришли, – начала Матильда. – Я понимаю, собрание организовывалось в спешке, но у нас есть срочные вопросы. Как некоторые из вас уже знают, фантазия Соланж о сексе втроем, ну, скажем так, не удалась.

Черт! Я совсем было собралась задать вопрос, но сообразила, что ничего хорошего, пожалуй, не услышу.

Матильда повернулась ко мне, угадав мои мысли:

– Кэсси, только не вини себя. Она просто передумала. Такое случается.

– Мне очень жаль, что ничего не вышло, – сказала я.

– Мне тоже, – сообщила Полин, недовольно надув губки.

– Нам всем жаль. Но помните: все это – процесс открытий, и Соланж узнала нечто ценное о себе, именно отказавшись от приключения. Так что не нужно жалеть Соланж. Ее еще ждет парочка головокружительных приключений. В Париже.

– А я буду более чем счастлива помочь ей в любом из них, – сказала Анджела, поднимая руку.

– Боюсь, это задача Бернис, – ответила Матильда, подавая Бернис знак открыть лежавший на столе конверт из плотной бумаги.

В конверте были фотографии. Охи и ахи по поводу Парижа тут же сменились охами и ахами по поводу снимков, на которых, похоже, были изображены самые красивые чернокожие мужчины планеты.

– Дамы, прежде чем вы окунетесь в эту кучу снимков, взгляните-ка вот на эту фотографию.

Матильда повернулась к стоявшей у стены доске, чтобы прикрепить к ней моментальный снимок красивого темнокожего мужчины, старше тех, что были на фото в конверте; он стоял вроде бы на Джексон-сквер. У него была бородка-эспаньолка цвета соли с перцем, темные очки подняты на лоб бритой головы. Он улыбался кому-то слева от фотокамеры, и на его левой щеке играла ямочка. Весь вид мужчины свидетельствовал о том, что он и не подозревает, что его фотографируют.

– Видите этого человека?

– Конечно видим, – пробормотал кто-то, и в ответ дамы захихикали.

– Этот человек – Джулиус Фарадей. Бывший муж Соланж.

Снова раздались охи и ахи и реплики вроде: «Ты сказала – бывший?» или «Ну, Соланж!».

– Ладно, теперь слушайте. – Матильда пыталась выглядеть серьезной и суровой, но тоже с трудом скрывала усмешку. – По причинам, которые, думаю, вам вполне понятны, мы должны найти на этих фотографиях мужчину, похожего на Джулиуса, но более молодого Джулиуса, такого, каким он был, когда они с Соланж только познакомились.

Я встала, чтобы присоединиться к остальным, уже принявшимся за снимки, и получше рассмотреть Джулиуса. Он выглядел чертовски собранным и подтянутым в водолазке и кожаной куртке. На одном из его передних зубов была едва заметная щербинка. Если бы он не был связан с Соланж, я бы предложила завербовать его. И захотела бы заняться его подготовкой. Но он был бывшим мужем новенькой, так что оставался для нас недоступным. Ну, по крайней мере, я так думала.

– Вот этот, – заявила Мишель, прикалывая одну из фотографий к доске рядом со снимком Джулиуса.

– Ни-ни, – возразила Анджела. – Вот этот.

Мужчина на выбранном ею снимке улыбался почти так же, как Джулиус, только у него были довольно длинные волосы. После некоторых рассуждений на тему о том, что важнее в данном случае – глаза или улыбка, Анджела одержала внушительную победу при голосовании, и тут же Бернис исчезла с фотографией, чтобы позвонить кое-кому за границу. Остальные уже начали вставать, чтобы разойтись, поскольку сочли задачу на сегодняшний вечер выполненной.

– Подождите, леди. У нас есть одно неотложное дело, – сказала Матильда, доставая из-под стола еще один конверт из плотной бумаги. – Мы должны решить вопрос насчет одного рекрута. И необычно тут то, что данный рекрут сам на нас вышел. Ну, точнее, он вышел на меня.

Послышались недоуменные замечания. Матильда редко представляла на обсуждение тех, кто сам добрался до С.Е.К.Р.Е.Т., потому что обычно такое происходило благодаря какому-то ненадежному рекруту, который нарушил правила и рассказал обо всем кому-то из друзей. Излишнее рвение было совсем некстати и угрожало нашей анонимности.

Матильда положила конверт передо мной:

– Кэсси, ты не могла бы его открыть?

Почему я? Может быть, на этот раз я стану главным посредником в фантазии! Может быть, даже поеду в Париж! Я схватила конверт со стола и нетерпеливо открыла его. Из него выскользнула глянцевая черно-белая фотография нового красавца-рекрута.

То, что последовало дальше, заняло несколько секунд, от силы пять, но мне показалось, что время просто остановилось. Я смотрела на подтянутую фигуру новобранца, на то, как он стоял, прислонившись к гладкой цементной стене. Сначала я подумала: «Хм, отлично выглядит! Но я откуда-то знаю его, этого парня…» Еще через секунду-другую я решила, что этот человек довольно известен. Но почему? И тогда, за то время, что понадобилось мне чтобы вдохнуть и выдохнуть, до меня дошло: нет, этот рекрут не был известной личностью. Мне так показалось, потому что я слишком хорошо знала его лицо.