– И беседовать с ангелом, как я понимаю? – сухо сказал Кит. – Она дочь Эскхемов?

– Старшая. Да, вот тогда я смог разговаривать с ней, но всегда в присутствии миссис Эскхем либо сиделки, либо детей! В тот же миг, когда я увидел ее, я понял, что со мной произошло. Но она сама невинность, Кестер, и я не мог предположить, что она чувствует то же самое! Они могли бы спокойно оставить нас одних на многие часы: я ни словом бы ее не обидел. Она такая застенчивая маленькая птичка… Нет, не застенчивая, если точнее! Такая открытая, такая доверчивая! Такая естественная, такая…

– Невинная, – подсказал Кит, поскольку его очарованный брат не находил слов.

– Да, – согласился Ивлин. – Встречал ли ты когда-либо девушку, которая заставляла тебя чувствовать, что единственное, что ты хочешь в жизни, это защищать ее, ограждать от всех опасностей?

– Нет, – ответил Кит и тактично добавил:

– Пока нет!

– Надеюсь, ты встретишь! – сказал Ивлин искренне. Но в следующий момент он нахмурился и покачал головой. – Нет, не встретишь! Это не в твоем духе!

– А по-моему и не в твоем, – вставил Кит. В ответ он получил лучезарную улыбку.

– И я так думал, пока не увидел Пейшенс! Еще бы! Я никогда не встречал девушки, хотя бы отдаленно на нее похожей!

На это, по-видимому, ничего нельзя было возразить. Кит лишь спросил:

– Эскхемы до сих пор считают, что ты мистер Ивлин?

– Нет. Перед тем как уехать, я открылся мистеру Эскхему. Я рассказал ему об этом проклятом попечительстве и о том, каким образом я хочу положить ему конец. Я рассказал ему многое, кроме того, конечно, что касается мамы. Тебе может показаться странным, что я так поступил, но ты бы так не подумал, если бы встретился с ним, Кестер! Он человек строгих принципов, весьма гордый, но способный чувствовать. С ним можно говорить, как с родным отцом. Хотя с нашим отцом мы не могли ни о чем говорить, кроме общих мест, не правда ли? В общем, ему все это совсем не понравилось, но в конце он сказал, что хотя они с миссис Эскхем никогда не желали бы Пейшенс неравного брака – такая глупость! – он не будет запрещать мне приезжать к ним в дом, если я всерьез привязался к Пейшенс и если он убедится, что она чувствует что-либо подобное. На большее я и не надеялся. Я думаю, что миссис Эскхем станет моим другом, хотя она и задала мне дьявольскую трепку! Я хотел покинуть Вудленд-Хауз как можно скорее, чтобы увидеть тебя, но миссис Эскхем и слышать об этом не желала, потому что врач сказал ей, что я должен оставаться в покое, день или два.

– Так еще значит, ты знал, что я здесь?

– Господи, Кестер! – воскликнул Ивлин. – Возможно, что ты умнейший из близнецов, но это не значит, что все мозги в семье – у тебя! Конечно, я знал это с того момента, как увидел заметку в «Морнинг Пост». Если старая леди Стейвли и Крессида уехали в Рейвенхерст к лорду Денвиллу, то ясно как день, что ты приехал домой и влез в мою шкуру! – Внезапно его голос изменился и настроение тоже. – Я знаю, почему ты это сделал: только для того, чтобы выручить меня. Ты не мог поступить иначе, но, Господи, как бы я хотел, чтобы ты этого не делал! И до этого было плохо, но я бы мог пойти к Кресси и рассказать ей правду! Между нами не было недомолвок, и в ней много здравого смысла – она не из падающих в обморок женщин! Но теперь, когда она остановилась в Рейвенхерсте, и эта проклятая газетенка раззвонила об этом на весь свет!.. И даже если бы этого не произошло, следует принимать во внимание маму! Кестер, что мне делать?

– Я не знаю, – откровенно сказал Кит. – Но могу тебя успокоить. Я плохо исполнил твою роль. Я собираюсь жениться на Кресси.

Ивлин опустил лоб на сжатые кулаки, но при этих словах поднял голову, глядя на Кита, как будто он не верил своим ушам.

– Ты собираешься… Значит она знает, что ты – не я?

– Да, конечно, знает. Она это узнала гораздо раньше, чем я предполагал. И позвольте мне сказать вам, милорд, что, когда я занял ваше место на званом обеде, от которого вы изволили уклониться, ей не очень трудно было передумать и отказаться от вашего лестного предложения! При всем обаянии вашей светлости! Ты не можешь себе представить, насколько выросло мое самомнение, когда я узнал, что кто-то предпочитает меня моему обаятельному брату!

– Я сказал, что у нее много здравого смысла! – ответил Ивлин, смеясь. – Я мог бы кое-что сказать и о других, но ты так раздулся от гордости, так что не буду!

Ивлин задумался и медленно произнес:

– Да, Кресси в твоем вкусе. 6, брат, я желаю вам счастья и я вижу, что вы подходите друг другу! Она самая приятная девушка. Мне самому она очень нравится, хотя я и не могу представить, как ты мог в нее влюбиться!

Кит открыл рот, чтобы ответить как полагается, но закрыл его снова. До сих пор он без раздумья рассказывал все Ивлину, но теперь обнаружил, что их отношения неуловимо изменились. Связь между ними оставалась такой же прочной, как всегда, но некоторые мысли они уже не могли произносить вслух. И он сказал лишь:

– Не думаю, что это все. Не слишком обольщайся, Ивлин. Мы можем развязать всего один узел в этом клубке, но мне кажется, что мы все еще в трудном положении. Я знаю, что ты бы не сделал предложение Кресси, если бы не думал, что это единственный выход. Хотел бы я знать, до какой степени мама завязла в долгах?

Лицо Ивлина снова помрачнело.

– Около двадцати тысяч фунтов – примерно столько я смог установить.

Наступило молчание. Затем Кит встал и взял графин.

– Я думаю. Ив, – сказал он с осторожностью, – что нам стоит выпить еще немножко коньяку!

Ивлин поднял свой бокал.

– Я полагаю, что ты в этом нуждаешься больше, чем я, – заметил он. – Мне не следовало бы сразу огорошивать тебя такой суммой.

– Когда ты об этом узнал?

– Уже довольно давно, однако не все сразу. Я не знаю, вся ли это сумма, но я не думаю, что сильно ошибаюсь.

– Какая часть из этой суммы долг торговцам?

– Наименьшая – хотя достаточно много она должна «Рэндел и Бридж» и неизвестно, сколько она еще могла задолжать своему портному. «Рэндел и Бридж» не настаивают на уплате долга: они слишком хитры. Я думаю, что графы Денвиллы с давних пор пользовались услугами ювелиров, не так ли? Они, наверное, думают, что если мама не платит им сейчас, то позднее им заплачу я! Я не могу рассказать ей о Селесте: ты же понимаешь, Кестер, бедная мама этого не поймет! Деньги просто текут у нее сквозь пальцы. Она не знает, на что они идут, и будь я проклят, если я знаю это сам! В любом случае никогда не известно, что она еще сделает! Мы всегда знали, что она в долгах, но только после смерти отца я обнаружил, насколько сильно она увязла. Она годами одалживала деньги! – Он невесело рассмеялся. – Бедняжка! Если завтра дать ей сто фунтов, то очень вероятно, что она отдаст эти деньги одному из своих старых нуждающихся друзей. Она измучена, а этот хищник, который делает ей шляпы, настойчиво требует уплаты долга. Отдай она даже самые неотложные долги, все равно ее дела останутся запутанными. Ты, должно быть, не знаешь этого – я тоже года два тому назад не знал и никому на свете, кроме тебя, я не мог бы рассказать об этом.