событий и превратностей судьбы стал клониться к упадку и исчезновению. Местности его стали обиталищем хищных зверей, а территория его превратилась в жилище для ворон и [место, где] орлы [свили себе] гнезда. Прошло пять лет, как мы с [помощью] расходования средств и сил людских привели тот вилайет [в состояние] благоустройства и земледелия. Во имя приобретения спокойствия [жителей] и извлечения выгоды мы истратили сумму в семьдесят туманов на расходы, [связанные] с плотинами, на стоимость рабочего скота[347], семян, пособий и продовольствия для ра’ийатов. Кроме [того рабочего скота, что занят] на полях ра’ийатов, [еще] двести упряжек рабочего скота принадлежит нам в нашем собственном [имении] в Ахвазе. Большинство селений, которые расположены в упомянутом вилайете, внесены в списки нашей собственности, некоторые из этих имений мы купили, а некоторые, которые были полностью разорены и опустошены, мы оживили. [Теперь] они благоустроены благодаря нашим добрым стараниям.

Наши наибы и шихне, которые живут в этом вилайете и поселились в той стороне, большую часть урожая тех [мест] употребляют на средства, [идущие] на жалованье; на расходы на плотины и по очистке протоков; на пособия и продовольствие для ра’ийатов; на плату сторожам на полях; на провизию для путников. Небольшие же суммы, которые остаются из доходов тех [мест], высылают нам, [причем] отдельными частями.

Теперь мы посылаем вышеупомянутого, чтобы он, подробно и обстоятельно исправив и [приведя] в порядок счетоводство тех [мест за] прошлые годы |стр. 182|, доложил нам, сделав ясным, [размеры] сбора и расходов. И [пусть он] не допускает, чтобы кто-либо из тамошних уполномоченных расходовал по собственному усмотрению, без [нашей] печати и без нашего письменного разрешения, что-нибудь, кроме своего [собственного] жалованья. Снищите расположение и ра’ийатов, и садров, и земледельцев тех мест, и [пусть они] занимаются хлебопашеством и благоустройством. Всем надлежит [сделать так], чтобы руки его обладали силой и [никто] не преступал [пределов того, что] он скажет и признает за благо. Считайте его власть для себя абсолютной и полной. И это все.

Далее.

Пять обширных отрезков земли, которые расположены в вилайете Дастабад, перешли к нам от землевладельцев и известны [под названием] участки Джалали. Мы определили, чтобы вышеупомянутый, проявив полное усердие, привез из вилайета Хувайзы пять тысяч финиковых пальм [сорта] хастуйи{325} и посадил их на пяти упомянутых участках. [А кроме того], для посадки деревьев, поливки пальм, насаждения плодовых деревьев кислых и сладких [сортов] привез из Хувайзы, снискав их расположение, десять издольщиков, [людей] проворных и искусных. Для них [пусть] он построит вблизи этих пяти участков здание, чтобы они там поселились. [Пусть также] он назначит ежегодно каждому из них сто динаров акче-йи рукни, а ежедневно — один ман хлеба до тех пор, пока деревья и пальмы там не станут плодоносить. После же этого каждый год давайте каждому [из них] один харвар пшеницы и один харвар ячменя. Из урожая [упомянутых] участков ежегодно в виде оплаты давайте им: акче — с десяти динаров — три динара, а натурой — с десяти маков — три мана. И в будущем мы не откажемся от исполнения этого.

Далее.

Пять тысяч наших баранов находятся в руках [племени] харбатан{326}, и прошло уже два года, как их рога |стр. 183| не клеймили. Теперь мы поручили вышеупомянутому, чтобы всех их заклеймили и потребовали с [харбатанов] счета прошлых лет. И сделайте так, чтобы не была упущена никакая мельчайшая тонкость в уходе [за скотом]. Мы сказали, чтобы бараний жир и сушеный творог привезли в ашхане Хамадана, дабы, истратив [доставленное] на уезжающих и прибывающих, бедняков, нищих и бездомных путников, полностью удовлетворили бы людей того места. А всю шерсть с тех [баранов пусть] он доставит в Шираз, чтобы там подобающим [образом] изготовили прекрасные ковры для ханака Хамадана, медресе Арзинджана и медресе при ханака в Султание и доставили в столицу Тебриз.

№ 34

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ РУМА СЫНУ, ХОДЖЕ МАДЖД АД-ДИНУ, С СООБЩЕНИЕМ О СОСТОЯНИИ [СВОИХ ДЕЛ], О НОВОСТЯХ И О ПРИГОТОВЛЕНИИ ЗИМНИХ ЗАПАСОВ

Дорогой и почитаемый сын Маджд ад-Дин — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть примет привет, от которого исходит аромат дружбы и согласия. Страстное желание и стремление увидеться столь велики, что не поддаются ни описанию каламом, ни изложению в письме. Затем сообщаю, что раб его величества хакана{327} Газан-хан — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — который является основателем здания богоугодных дел, узаконением благотворительности, кустом роз в цветнике справедливости и древом в саду правосудия, хочет, чтобы зимою разбили его ставки на побережье Румского моря[348] и в вилайете страны |стр. 184| Дунгузлу{328}, которые являются [местом] наслаждения природой султанов и [местом] прогулок хаканов, где разбивали свои лагери и свои станы древние кесари и великие государи [прошлого]. Однако государи Кипра и саклабов и вожди Рума от границ Уснуба до Антаба{329} со страхом и покорностью обратились ко дворцу защитника мира и были удостоены и осчастливлены целованием ковра; вслед за тем государи Мисра и Шама поставили на лоб клеймо покорности, завязали на талии души пояс повиновения, [а] лицевая сторона дирхемов и динаров удостоилась чести распространения хвалы [Газану] и его прославления. Все садры и знать европейских полуостровов, таких, как Стамбул, Бундук[349] и другие, вносят харадж и джизию подобно тому, как они давали [их] халифам Аббасидам — Харун ар-Рашиду, Мамуну, Му’тасиму, Васику и Мутаваккилю, и установили, что каждый год без задержки и промедления они посылают харадж и джизию в столицу Тебриз. Та [же] группа непокорных, которые долгие годы и длительное время искали убежища в высоких горах и крепостях и никто из падишахов и султанов не приводил их в ярмо повиновения и на широкую дорогу союза, все [они] из-за страха перед силой и из боязни могущества Ильханов толпами подобно волнам падали на берег повиновения и [послушания] приказам, [гонимые] валом моря нападения. |стр. 185| [К тому же] теперь час за часом и мгновение за мгновением со стороны Сиджистана и Кабула прибывают посланцы, гонцы и ильчи, [сообщая], что государи Синда хотят носить ожерелье заботливости и хотят быть увенчаны венцом покровительства шаха, войти в круг младших и в разряд слуг [ильхана] и сделать вилайет Хинд завоеванным вельможами шаха. [Так вот, на основании всего этого] раб его величества хакана [Газан-хан] — да сделает Аллах вечным царство его! — окончательно решил, что эту зиму он соизволит