что ты помогаешь нашему сыну, несмотря на то, сколько гадостей я тебе сделала. И да, я умею быть благодарной, поэтому если всё же решишься меня выслушать, позвони мне. Номер я оставила на столе, — затем она вышла, так же неожиданно, как и появилась в моём кабинете. А мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить услышанное и вернуться к своему занятию.

— Чем я могу тебе помочь, солнечная девочка? — вместо приветствия спросил Уилл.

— Ты сможешь мне помочь с одним пациентом? — я знала, что мой старый друг не откажет мне, а значит остаётся только поделиться с ним своей мыслью и покорно ждать, пока он сможет её проверить.

Глава 15

— Ну, не томи, я была права? — это первое что я спросила, войдя в кабинет, который выделили Уиллу в реабилитационном центре.

— А здороваться тебя не учили? И, вообще, ты хоть понимаешь, чего мне стоила твоя просьба? Просто чудо, что здешние врачи вообще пустили меня к пациенту и это мне очень дорогого стоило. Я думаю, что вначале они приняли меня за какого-то педофила или ещё кого хуже, потому что не оставляли меня не на секунду. И знаешь, я их хорошо понимаю, потому что это выглядит очень странно, когда взрослый врач психиатр, специализирующийся только на работе со взрослыми, начинает проявлять интерес к детям, просто сюжет для какого-то фильма про педофилов, — я уже успела удобно устроиться в кресле для посетителей, а мой дорогой друг, всё не переставал брюзжать, как старый дед, но сегодня это было простительно, потому что он действительно сделал мне большое одолжение, когда согласился помочь.

— Ладно, я полностью признаю, что веду себя по-свински, но мне всё равно интересно, была я права или нет, — вчера я уже успела изучить результаты последнего обследования мальчика и с уверенностью могу сказать, что всё дело не в опухоли в голове, но мне нужно быть уверенной в этом до конца и именно поэтому я здесь, хотя могла сейчас бы наслаждаться своим законным выходным.

— Не знаю обрадует тебя это или нет, но с уверенностью могу сказать, что мальчик симулирует ежедневную потерю памяти. Мои тесты показали, что он действительно не помнит то, что было до операции, но сейчас его память работает прекрасно и он очень быстро восстанавливается после такой сложной операции. А, вообще, мне очень понравилось общаться с этим пацаном, он очень смышлёный малый и опережает по развитию многих детей своего возраста, а ещё он хитёр и мне не сразу удалось определить где он врёт, а где говорит правду.

— Ты хочешь сказать, что тебя едва не обманул пятилетний ребёнок? — сейчас я начала сомневаться в здравом уме своего дорогого друга, потому что то, что маленький мальчик может обмануть профессиональных психологов звучит как настоящий бред.

— Я такого не говорил, я только сказал, что этот парень знает, что делает и целенаправленно идёт к своей цели. А по поводу твоего скепсиса могу тебя разочаровать, но современные дети очень жестоки. Мой коллега в Америке, специализирующийся на детской психологии, помогает в работе полиции, и он часто рассказывает истории, от которых, даже опытных полицейских в дрожь бросает. Эти дети хладнокровно убивает своих родителей или одноклассников, но выглядят при этом, как ангелочки, поэтому детей никогда нельзя недооценивать, особенно тех, кто опережает своё развитие, — мне не нравилось к чему клонит Уилл, но с некоторыми его словами мне приходилось соглашаться, ведь мы живём в страшное время цифровых технологий, когда дети избивают других детей и снимают это на камеру, чтобы затем выложить в интернет или просто ведут прямой эфир из эпицентра событий. Современные дети очень эгоистичны и думают только о своём комфорте и своих потребностях, выжимая из своих родителей все соки и не давая ничего взамен. Сегодня стало немодно думать о своих стариках, и всё чаще родители таких детей в самом рассвете своих лет выглядят, как побитые жизнью старики и, что самое ужасное, умирают в одиночестве и забвении.

— Что ты хочешь этим сказать? — мне было страшно даже предположить к чему может вести Уилл, поэтому я просто ждала вердикта и надеялась, что он не разобьёт мне сердце.

— Ничего, тем более что есть вещи, которые я не могу тебе сказать, а сообщу их только родителям мальчика, — такого я явно не ожидала. Нет, конечно мне прекрасно известно про врачебную тайну, но я всё-таки врач мальчика и именно поэтому мне необходимо знать, что именно с ним происходит.

— Ты серьёзно? — я знала, что теперь мне ничего больше из друга не вытащить, но хотелось бы хотя бы знать, что с Сашей всё будет хорошо. Я не знаю почему, но мне очень важно, чтобы с этим ребёнком ничего не произошло.

— Да, могу тебе только сказать, что с мальчиком всё будет хорошо, просто для этого нужно время и работа с опытным специалистом.

— Ладно. Скажи мне хотя бы, что послужила причиной такой большой лжи с его стороны? Ему всего пять, и я прекрасно понимаю, что возраст сейчас не играет большой роли, но он поступает очень жестоко по отношению к своим родителям. Как он мог придумать всё это?

— Послушай, я сейчас не могу ничего тебе сказать по этому поводу, тем более что я ещё сам мало что знаю, но мне этого хватило чтобы понять, что проблемы начались не вчера и даже не месяц назад и хоть мальчик ничего и не помнит, но подсознание штука сложная и часто подкидывает нам такие решения проблем, что страшно становиться. В любом случае, с мальчиком работают специалисты и очень надеюсь, что они ему помогут. Но прежде, мне нужно кое-что обсудить с родителями ребёнка.

— Ты, — мой голос на секунду дрогнул, но я быстро взяла себя в руки и продолжила, — думаешь всё дело в разводе его родителей?

— Я не знаю, причин такого поведения может быть уйма и для того, чтобы узнать, что точно произошло нужно работать с мальчиком больше, чем несколько дней.

— Ладно, спасибо, что согласился мне помочь. Я рада, что мальчик в таком состоянии не из-за моей ошибки, но мне грустно, что он так ведёт себя по отношению к своим родителям, — а ещё мне стыдно, что