Мой друг стоял в одних шортах. Его волосы были влажные. Я знал, что каждое утро он плавал в бассейне.

– Прости, брат, – сказал я, когда подошел к нему ближе.

Он недоверчиво посмотрел на меня и вернулся к приготовлению бутербродов.

– Я бы сказал. Обязательно. Просто… – я запнулся. – Всё слишком сложно.

Это признание давалось нелегко, потому что сейчас я переживал не лучшие времена.

– Что Саня тебе рассказал?

Никита поставил на барную стойку большую тарелку с бутербродами и нажал кнопку на кофемашине. Ему пришлось слегка толкнуть меня, потому что я ее загородил.

– Думаю, почти все, – признался он.

Я сел. Никита поставил две чашки кофе и расположился напротив.

– Я до сих пор не пришел в себя, – признался я.

– Представляю, – выдохнул он и отправил первый бутерброд себе в рот.

Я сделал то же самое и отпил кофе.

– Она назвала тебе причину, почему скрыла от тебя сына?

– Не совсем… Между нами все сложно.

– Думаю, ей нужно дать привыкнуть к новым обстоятельствам. Возможно, познакомить с Верой. Уверен, они найдут общий язык.

Мне показалось это неплохой идеей.

– Думаю, ты прав. Только не сегодня. Если я разгребу все дела до вечера, завтра я освобожу день. Вы можете приехать все вместе.

– Прости, брат. Вам приходится с Саней отдуваться за нас с Глебом.

– Прекрати, – фыркнул я. – Как мама?

Никита тяжело вздохнул.

– Ну… Из хороших новостей – она стабильна. И я, наконец, нашел ей сиделку.

– А няня?

– С этим сложнее…

Мой друг нахмурился, слыша шаги. Глеб вошел на кухню, и мы обменялись рукопожатием.

– Вчера я уволил уже четвертую.

– Что опять не так?

Его брат сел рядом и закинул первый бутерброд себе в рот.

– Ты что не знаешь, что этот придурок слишком придирчив? – сказал Глеб.

Никита закатил глаза.

– Не думаю, что все четыре няни были некомпетентны.

Я знал своего друга слишком хорошо. Его перфекционизм иногда подбешивает.

– Я не преувеличиваю, – раздраженно ответил он.

– Зная тебя, уверен, так и было.

– Тебе легко рассуждать. У вас есть Галина Анатольевна. А мне сложно доверить здоровье и жизнь своего ребенка на чужих людей.

Мы замолчали и продолжили завтракать. Я взглянул на часы. Уже было начало седьмого. Нужно отправиться на склад. У меня назначена встреча на восемь. Еще нужно было доехать и подготовиться.

Никита отправился провожать меня.

– С нетерпением буду ждать завтрашнего дня, – мой друг хлопнул меня по плечу, когда мы дошли до моего автомобиля. – Так хочется посмотреть на него.

Я достал телефон и показал ему фото, которое стояло у меня на заставке. Я сделал этот снимок позавчера, когда вечером играл с ним.

– Вылитый ты. Только в миниатюре, – контактировал он факт.

– Да, – согласился я.

Мы договорились быть на связи. Если мне удастся решить все вопросы по работе сегодня, завтра мы все встретимся у нас. Мне хотелось познакомить Аню со своими друзьями, показать, что я такой же обычный человек как и все.

С Верой я мало общался, но я был уверен, что они найдут с Аней общий язык. Мне бы хотелось, чтобы у нее была подруга. Так она постепенно начнёт привыкать к новой жизни здесь. Как бы тяжело это не было для нас, мы оба должны постараться. И я готов был на все, чтобы Аня поскорее привыкла к тому, что ее жизнь больше никогда не будет прежней.

Глава 22

Дмитрий

Я вернулся домой к вечеру. Взглянув на часы, я понял, что Аня, должно быть, уже укладывает Рому. Войдя в спальню, я увидел, что сын уже спал. На тумбочке стояло какое-то устройство. Я догадался, что это была радионяня.

Приняв душ, я отправился на поиски Ани. Встретив Галину Анатольевну, она сказала, что девушка спустилась в подвал. Меня это не особо удивило. Скорее всего женщина провела сегодня Ане экскурсию по особняку. Наверняка, ее заинтересовал мой спортивный зал.

Я спускался в подвал, слыша глухие удары. Повернув за угол, я увидел Аню, одетую в спортивную одежду с перчатками в руках, выколачивающую жизнь из боксерской груши. Она была великолепна. Несмотря на длительный перерыв, ее техника была все такой же отточенной, как и два года назад, когда я впервые увидел девушку в спортивном зале.

Она была одета в белый спортивный топ и короткие чёрные шорты, которые обтягивали ее зад, давая мне еще больше извращенных фантазий, особенно после той ночи.

Я знал, почему она здесь. Аня была зла, поэтому сейчас выбивала жизнь из боксерской груши, представляя меня на ее месте. Я понимал чувства девушки, но ничего не мог поделать с собой, потому что тоже злился.

Она не замечала меня, сосредоточившись на своих ударах. Я медленно стал подходить ближе, по пути снимая с себя футболку, оставляя только шорты. Аня почувствовала мое приближение за секунду до того, как мои ладони легли на ее талию. Она вздрогнула, но не отступила. Я подошел к ней вплотную и уткнулся носом ей в волосы, нежно проводя руками по ее плоскому животу.

– Я не хочу больше видеть тебя в этом зале, – прошептал я, целуя ее в висок.

– С той ночи прошло всего двое суток. Я не могу забеременеть так быстро, – раздраженно ответила она.

Я знал, почему она вела себя именно так. Аня злилась на меня.

– Пока это не станет ясно наверняка, я не хочу, чтобы ты перенапрягалась.

– Залететь дважды с первого раза… – фыркнула она. – Кажется, я чертовски везучая.

– Ань…

– Не хочу говорить об этом. Я все еще злюсь. Оставь меня.

Она попыталась вырваться из моей хватки, но я не дал ей этого сделать.

– Я понимаю твои чувства.