твой близкий друг мог быть причастен к гибели брата?

Меня замечает миниатюрная фэйри в коричневом фартуке, испачканном мукой. Приходится сквозь смущение сказать, что проголодалась. Кухарка расцветает от радости и молча убегает в соседнюю комнату. Уже через пару минут я наворачиваю за обе щёки большой кусок яблочного пирога с кружкой молока. Не такого вкусного, как у мамы, но достаточно аппетитного, чтобы занять второе место в списке лучших шарлоток.

Милая фэйри с любопытством посматривает в мою сторону, нарезая чуть поодаль зелень, но не решается завести беседу. Да и я чувствую усталость от болтовни, поэтому наслаждаюсь тишиной.

Не тут-то было!

— Так, и что это за мышка пробралась в необеденный час в мои владения?

Из дальней арки появляется маленькая коренастая женщина в наглаженном переднике со следами муки.

Фэйри-тролль.

— Ох, простите, я…

Впервые за всё время здесь я вижу кого-то, кроме классических фэйри. Обычно тролли живут в отдельных поселениях поближе к природе. То, что одна из них — во дворце, может говорить о двух вещах: её дом поглотил морок или она пытается заработать денег для детей, чтобы те жили лучшую жизнь. В стенах нашего с папой агентства часто звучали подобные истории. Вся власть сосредоточена в руках рода фэйри, но не каждому отдельному фэйри дозволено снимать её плоды. О троллях часто злословят, что те недоросли, поэтому им остаётся или служить, или уходить за стены Дворов. Туда, где твой статус неважен, — в Дикие земли.

— Не пугайся так, деточка. — Она делает очаровательный реверанс и улыбается. — Знавала я воришек раньше. Одна постоянно утаскивала в твой мир сладости и раздавала местным. Ругала я её знатно! Да в душе гордилась большим сердцем. Жаль, что она так об этом и не узнает.

Слова наводят на мысли о Келли.

— Почему не узнает?

— Да сбёгла девица. — Кухарка хлопает в ладоши, и остатки муки воспаряют белым облаком. — Хлоп! И нет её. Столько зим прошло, а родители так и не смогли вернуть её назад.

Речь действительно шла о моей подруге.

Просто невероятно.

— А не знаете, почему она сбежала?

Кухарка косится на юную фэйри, нарезающую зелень, и та тупит взор, утыкаясь в готовку.

— Не любили они её, вот и всё.

— Как же так?

Спрашиваю не из любопытства, а из вежливости. Все истории из детства Келл я знаю, будто прожила их, как собственные.

— Да вот так, деточка. Чем боле ты чиста и открыта миру, тем сильнее тот желает тебе переживать и выплюнуть. Уж не знаю, как у вас там, но у нас здесь всё именно так. Доброту свою лучше укрывать и прятать, коли не хочешь слыть недалёкой и отверженной. — Она вновь поглядывает на кухарку и возвращается взглядом ко мне: — Кушай на здоровье.

После трапезы я благодарю новых знакомых за вкусную еду и интересуюсь, где найти принца. Кое-как прихожу в нужный коридор, но через пару запутанных пролётов и лестниц всё равно вынужденно уточняю дорогу у стражницы. Кабинет Его Величества короля Ивара — туда мне и надо. Если король в отъезде, то не удивительно, что принц завален делами Двора.

Когда передо мной оказывается нужная дверь, я дважды стучу, но ответа не получаю. Тяжёлое массивное дерево скрипит под моим напором, и нехотя впускает внутрь. Кайден возвышается над столом, изучая какие-то бумаги. Рукава рубашки закатаны до локтей, демонстрируя рельефные мышцы от запястья до локтя. Волосы потеряли утреннюю укладку и растрепались.

— Ты не ответил, и я позволила себе войти.

— Всё нормально. Знал, что это ты.

Морщу лоб.

— Откуда?

— Свои стучат четыре раза. Привычка.

Точно! Калипсо так и поступила.

— Хитро.

— Как ты здесь оказалась? — недовольно интересуется он.

— Тебе короткую версию или длинную? — Бросаю взгляд на бутылку вина, стоящую у самого края. — Вижу, что ты занят, поэтому расскажу короткую: двое людей встретились, секс, вуаля, через девять месяцев появляюсь я.

Лучезарно улыбаюсь. Лицо принца застывает каменным изваянием.

Интересно, насколько он зол по шкале от Меркурия до Нептуна?

— С тобой сложно, полукровка.

И снова «полукровка». Манеры испарились, как только Гара исчезла с радаров.

Марс?

— Пришли свою претензию голубиной почтой, и я обязательно тебе не отвечу, — фыркаю я.

Кайден набирает полную грудь воздуха.

Юпитер?

Я начинаю осматривать кабинет и первым делом замечаю на стене толстую полку из слэба. На ней стоят стеклянные сосуды с чем-то разноцветным внутри.

— И отчего ты такая заноза в заднице? — бухтит принц.

— Тебе короткую версию или длинную?

Он постукивает костяшками по столу, выражая раздражения.

Сатурн. Определённо, Сатурн.

Любопытство берёт верх, и я решаю подойти к склянкам. Это свечи. Не ведьмовские зелья, а жаль. Так и вижу заголовки газет: «Король Ивар убил сына и оставил яд в своём кабинете у всех на виду. Дело закрыто.»

— Знаешь, я могла бы задать тебе тот же вопрос. Про занозу.

— И что тебе мешает?

Я пожимаю плечами и допускаю мысль, что он озабочен видением провидицы о Зельфейне, но мне не хочется говорить об этом сейчас. Слишком много болезненных переживаний на квадратный фут за сутки. Перебираю свечи и принюхиваюсь к ароматам: корица и цитрусы, чёрная смородина и шалфей, табак и мёд.

— Что мешает? — ещё раз спрашивает он.

— Наверное, уверенность в том, что не получу ответ, — отрешённо говорю я, замечая на полке кружок без пыли, где явно отсутствует одна из свечей. Провожу взгляд по кабинету и нахожу цель.

— Кто бы мог подумать? Она владеет дедукцией!

— Ха! — Искусственно смеюсь я и принюхиваюсь к склянке на столе, в которой уже застыл воск. Смола, дублёная кожа и что-то из трав. — Смешно.

В воздухе же стоит аромат чернил, старой бумаги и мха, вросшего между камнем стен. Видимо, жгли какое-то время назад, и успел выветриться.

— Знаю, я тоже смеюсь, — Кайден с серьёзной миной кладёт левую руку на грудь и прикрывает глаза. — Внутри.

Уголок его губ начинает подёргиваться, приглашая улыбку. Я не сдерживаюсь и отвечаю тем же. Пальцы касаются очередной свечи и замирают на стекле. Тёплая. Принюхиваюсь и ощущаю яркие нотки трав и смолы с чем-то ещё. Мята?

Любители ароматерапии. Занятно.

Может у них и джакузи есть?

— Почему я такая заноза? «Юмор как щит. Любовь как меч». Бернар Вербер, — излишне пафосно декларирую я, и Кайден странно на меня поглядывает. — Это книга. Знаешь, когда много бумаги и букв. Их читают.

— И о чём же она?

Он или действительно заинтересован, или же просто делает вид. Не вижу смысла отшучиваться и говорю как есть:

— О жизни и смерти. И