— Нет, сейчас не до этого. Мне нужно срочно тебе все рассказать.

— Конечно, конечно. — Вилма выглядела встревоженной. — Господи, я совсем растерялась! Садитесь!

Сэм сел и рассказал ей все, что знал, начиная от манипуляций с сознанием Нэнси и заканчивая бредовыми идеями доктора Харлана Нельсона о выведении новой, совершенной породы людей. Не забыл он и про Аниту Оскальски и доктора Коллинза.

Вилма не верила своим ушам.

— Просто невероятно.

— Что это за проект 92А? — спросил Сэм. — Вы с моей матерью и с Анитой проходили под одним грифом. Я знаю, ты лечилась у доктора Нельсона.

— Я же говорила, мы с Джеком были бездетны и хотели завести ребенка.

— Но Харлан Нельсон не смог ничего поделать?

— Ты же сам знаешь. Но я и слыхом не слыхивала о проекте 92А. И об этой идеальной расе… Доктор Нельсон никогда о ней не упоминал.

— Ты была бесплодна?

Сэм вспомнил, что сказала Анита о его матери.

— Не совсем так. — Вилма заколебалась. — Однажды я забеременела, но дети родились мертвыми.

Дети?

— Близнецы! — Вилма уже поняла, какой промах допустила. Сэм и от кого-нибудь другого мог узнать про ее беременность, а что у нее родились близнецы, знал не каждый.

В его ушах снова зазвучали слова Аниты: «История повторяется». Он вспомнил, как Крамп сказал: «Я стерилен».

— У тебя есть фотография моей матери, снятая, когда она ждала появления нас с Синди?

Вилма побелела. В ту же секунду Сэм все понял. Как же он с самого начала не догадался! Ведь разгадка была у него под носом!

— Кто… — Его голос зазвучал хрипло. Он прокашлялся. — Кто был отцом твоих близнецов? Я знаю, что это не мог быть Джек. Он сам признался, что стерилен.

Вилма беззвучно открывала рот. По ее щекам текли слезы. Скрывать правду больше не имело смысла, и она это поняла.

— Твой отец, — выдавила она.

Сэм вскочил. Ему хотелось что-нибудь сломать.

— А я-то все думал, что это моя мать ему изменяет! Какой осел! — Он испугался, что не сможет сдержаться и набросится на нее.

— Ты ничего не понял! — простонала Вилма. — Я поступила так, как хотела твоя мать.

— Она хотела, чтобы ее муж сделал тебе детей? Господи, значит, ты говорила мне про него! Это в него ты влюбилась? А моя мать обо всем знала?

Вилма ничего не ответила. Она потупила взгляд и беззвучно плакала.

Нэнси подошла к нему сзади и положила руку на плечо. Он пытался сосредоточиться и понять, что все это значит. Господи, сколько лжи и предательства, сколько грязи! Но как это связано с их ребенком?

— Что стало с моим ребенком? — набросился он на нее. — Что тебе известно? Говори!

— Сэм, клянусь памятью твоего отца, я даже не знала, что у тебя будет ребенок!

— Где ты рожала? Где ты родила меня с Синди?

— В нашей больнице, в подвале.

Пальцы Нэнси сильнее сжали его плечо.

— Роды принимали доктор Нельсон и Анита Оскальски, — рассказывала Вилма. — Там же была твоя мать. Все девять месяцев она прикидывалась, что это она беременна, а не я. Тогда были другие времена. Об искусственном оплодотворении нельзя было и заикнуться. Это считалось верхом неприличия!

— Вот почему нет фотографий, на которых моя мать изображена с животом! Все близкие ей люди знали, что она не беременна. — Сэм размышлял вслух. Именно этот секрет и просила его мать не выдавать в том письме, написанном тете Викки. Дело не в измене и не в клинике доктора Нельсона. Дело в такой лжи, о которой никто не должен был узнать. Но тогда… Его отец должен был обо всем знать!

Он взял Нэнси за руку и тут же почувствовал себя лучше.

— Отец на все согласился?

— Сначала он, разумеется, был против. Но Маргарет удалось его уломать. Ради нее он был готов на все.

— Синди… Она все знает?

— Нет, откуда?

— А Джек?

Вилма снова заколебалась.

— Да. Он знает.

— Он наверняка плевался от одной мысли об этом! Но тебе все было нипочем. Почему?

Вероятно, ты назвала ему вескую причину? Это как-то связано с убийством моей матери?

— Разумеется, нет!

У Сэма из головы не выходили слова Аниты: твоя мать была такая хитрюга!

— Я любила твою мать! Ради нее я была готова сделать что угодно.

— Даже переспать с ее мужем? — Сэм отошел к окну. — Зачем ты сказала мне, будто знала про то, что у моей матери был другой мужчина?

— Но это правда! — Вилма потупила взгляд. — То есть я думала, что так оно и было. Наверное, убедила в этом себя. Это выглядело логично.

— У Джека есть здесь запасной служебный револьвер. Где он? Там должны быть еще патроны. Они мне тоже понадобятся.

Вилма встала и тяжелой походкой направилась в другую комнату. Вскоре она вернулась с кобурой и коробкой патронов.

— Мы едем в Лестеровский институт. Кобуру оставь себе. — Он взял из ее рук револьвер, зарядил его, сунул в карман, а в другой отправил патроны. Стараясь не смотреть на Вилму, он взял Нэнси за руку и пошел к выходу. — Дай нам двадцать минут форы и звони Джеку. Расскажи ему обо всем.

— Сэм!

Он остановился, но не стал поворачиваться.

Вилма позвала его не для того, чтобы сказать: ради Бога, не суйся туда! Она знала: это все равно бесполезно.

— Прости меня. Помни: если бы я не поступила так, как поступила, тебя сейчас здесь не было бы.

— С этим не поспоришь. Ладно, будем считать это твоим родительским благословением.

Нэнси молчала. Когда они сели в машину, она положила ему руку на колено и уставилась в окно. Так они проехали несколько миль.

— Спасибо, — наконец сказал он.

Он благодарил ее за то, что она не стала приставать к нему с расспросами, не стала лезть с сочувствием.

— Донован. Когда все закончится, поедем к морю! Ты бывал на Карибах?

Сэм метнул на нее недоверчивый взгляд.

— Нет. Но, если хочешь, поедем.

Нэнси улыбнулась.

— Здорово. — Немного помолчав, она спросила: — Я так и не рассказала тебе о том, как встретилась с доктором Нельсоном. Все произошло на вечеринке накануне Дня благодарения. Не люблю ходить по гостям, но в тот раз пришлось. По слухам, доктор Нельсон собирался купить мои картины. У меня была мигрень, и, услышав об этом, он предложил мне выпить какую-то таблетку. «Вам мигом полегчает», — сказал он.

Сэм взглянул на нее. Она смотрела в окно.

— Так все и началось. Когда он понял, что я у него в руках, таблетки больше не понадобились. Мне повезло, что я не пила ламиол, когда познакомилась с тобой и зачала ребенка. И во время беременности тоже. Лишь после родов, когда меня выписали из больницы, Айрин настояла, чтобы я начала принимать эти таблетки. Тогда у меня появились эти ужасные видения, и я начала вспоминать.