Николас прижимается своим ртом к моему, вдыхая мои всхлипы, когда они переходят в рыдания. Его бедра двигаются в неумолимом темпе, его твердая длина вызывает второе сердцебиение в моей шейке матки и животе.

Я чувствую каждый большой дюйм его тела, растягивающего меня, поглаживающего меня, заявляющего на меня права.

Так хорошо. О, Боже, так хорошо.

Мне удается спуститься с невозможной высоты, вся сила покидает мое тело, только когда Николас погружается так глубоко, как только может, и содрогается рядом со мной.

Его руки обхватывают меня стальными кольцами, и я прижимаюсь к его груди, когда он опустошает себя внутри меня. Он опускает голову к изгибу моей шеи и жадно вдыхает мое дыхание.

В объятиях Николаса, когда он все еще похоронен глубоко внутри меня, я понимаю одну вещь – Николас больше не самый могущественный человек.

Это я.

Глава 37

НИКОЛАС

Вернувшись на работу, мне нужно успеть сделать тонну работы. Я проверяю партию пистолетов Heckler & Koch P30L и пистолетов-пулеметов Heckler & Koch MP5K, которые поступили от Луки. Все оружие спрятано в блоках кондиционеров.

— Это все, да? – Я спрашиваю Андреаса, когда мы заканчиваем разбирать груз.

— Да.

— Пусть мужчины отнесут кондиционеры на свалку. Они могут оставить себе деньги, которые заработают на металле.

— Будет сделано. – Андреас подходит к мужчинам, уже ожидающих дальнейших инструкций.

Достав телефон из кармана, я набираю номер Луки и возвращаюсь в здание.

— Надеюсь, все в порядке? – он отвечает.

— Да. Спасибо. – Я останавливаюсь у лифта. – Я знаю, что времени мало, но не мог бы ты сделать для меня заказ на зажигательные гранаты?

— Когда тебе это нужно и в каком количестве?

— Столько, сколько сможешь достать, и как можно скорее, – заявляю я, нажимая кнопку лифта.

Лука усмехается.

— Виктор говорит, что присоединится к веселью. Когда начнется атака?

— Вероятно, на следующей неделе. – Двери со звоном открываются, но, не в силах завершить звонок, я позволяю им снова закрыться.

— Манно поимел и тебя, и Лиама. Мы все будем рядом, чтобы поддержать тебя. Назови нам точную дату и время.

— Я дам тебе знать до конца дня.

— Хорошо. Я отправлю груз завтра первым делом.

— Спасибо. – Когда я вступил в Священство, это было для поддержания мира, но когда другие мужчины поддерживают меня в этой войне, это укрепляет связь между нами.

Манно все равно что мертв.

Когда я заканчиваю разговор, то вижу Гранта, стоящего слева от меня. Хмуро глядя на него, я спрашиваю:

— Почему ты не охраняешь Тесс?

Большим пальцем через плечо он указывает на вход.

— Она здесь.

Я приподнимаю бровь, и как раз в этот момент в здание входит Тесс, рядом с ней Джеймс, а по бокам от нее другие охранники.

Сегодня она одета в свои обычные джинсы и футболку, снова выглядя как беззаботная студентка.

Прошла неделя с тех пор, как я убил Ирен, и вместо того, чтобы сломаться, Тесс справилась с тем, что произошло, как настоящая королева.

Мой взгляд переключается на Гранта.

— Тогда ты должен быть рядом с ней, мать твою. – Я собираюсь уволить его задницу, и под словом "уволить" я подразумеваю "убить".

Я подхожу к Тесс, которая улыбается мне. Она поднимает контейнер.

— Я направляюсь в университет и подумала, что занесу тебе обед.

На моем лице расплывается улыбка, и когда она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я беру ее за бедро и притягиваю к себе. Опустив голову, я целую ее в губы, затем поддразниваю ее:

— Да? Посмотри, какая ты идеальная жена.

Ее взгляд становится соблазнительным, заставляя мой член дергаться.

— Моему мужчине нужна его сила ... – Она подмигивает мне, – на потом.

Я усмехаюсь, забирая у нее контейнер.

— Что у тебя запланировано на потом?

Тесс прикусывает нижнюю губу, ее глаза наполняются желанием, и, черт возьми, если я не твердею со скоростью света.

— Увидишь. Не заставляй меня ждать в постели. – Затем соблазнительница поворачивается и показывает мне аппетитный вид своей сексуальной задницы, когда она выходит из здания.

— Господи, она станет моим концом, – бормочу я, поворачиваясь, чтобы направиться обратно к лифтам. Заметив, что Грант слоняется вокруг, как долбаная муха, я рявкаю. – Какого хрена ты все еще здесь?

Он срывается с места и бежит за Тесс.

— На кого ты кричишь? – Спрашивает Андреас, бросая на меня любопытный взгляд.

— На гребаного Гранта. Поставь кого-нибудь другого на его место. Этот ублюдок убьет Тесс.

— Сделаю.

Наконец, я поднимаюсь в свой офис. Он находится на верхнем этаже, откуда открывается живописный вид на город. Я обставил его почти так же, как и пентхаус, хромированной мебелью темно-серого цвета.

Я сажусь за свой стол и, поставив контейнер, снимаю крышку. Андреас перегибается через стол, слишком нетерпеливый, чтобы увидеть, что у меня на обед, затем он наклоняет голову, смех грозит вырваться из него.

— Это ...?

— Отъебись, – бормочу я, быстро закрывая крышку контейнера. – Иди делай свою работу.

Я жду, пока мой друг покинет мой офис, его смешок вызывает у меня улыбку, прежде чем снова открыть контейнер.

Глядя на маленькую записку, засунутую между двумя бутербродами, нарезанными кружочками, и бананом, образующим смайлик, я качаю головой.

Мило.

Я достаю записку и разворачиваю ее.

Я влюбляюсь в тебя.

Пожалуйста, не разбивай мне сердце.

ххх

Тесс.

Улыбка сползает с моего лица, сердце радостно колотится о ребра.

Господи, наконец-то!

Неподдельный восторг захлестывает меня, заставляя чувствовать себя чертовски эмоциональным.

Я перечитываю слова снова и снова, пока каждый завиток и изгиб ее почерка не отпечатывается в моей памяти.

Никогда слова не значили для меня больше, чем эти.

Тесс влюбляется в меня. Наконец-то.

Ухмыляясь, как идиот, который только что выиграл джекпот, я беру один из сэндвичей и откусываю от него. Хлеб свежий, ветчина и сыр – идеальное сочетание, чтобы заполнить пустоту в моем желудке.

Блять, я могу к этому привыкнуть.

Достав телефон, я набираю номер своей жены.

— Привет, – раздается ее игривый голос на линии. – Наслаждаешься обедом?

— Да, – я сглатываю, затем снова смотрю на записку. – Я прочитал твою записку.

— И? – Я слышу бесконечный смех в одном слове, и оно согревает мою грудь.

— Я хочу услышать, как ты это скажешь, – требую я.