– Детка, вот за них тоже прости! Что поделать, если ко мне в нагрузку еще и толпа голодных побирушек идет. Мы же научимся как-то с этим жить?

– Рон… – остатки моего и так почти несуществующего самообладания превратились в пыль, и я заревела, подаваясь или, скорее уж, заваливаясь на него, обхватывая голову и прижимая к своей груди, где сейчас колотилось болью сердце. Болью теперь сладкой, желанной, пусть я и отказывалась себе в этом признаваться до этого. – Мы же… у нас ничего… не бывает так!

– Ну уж прости и за то, что у нас все через… не задницу однозначно, – пробубнил он между моих грудей и, чуть отстранив, поднялся сам и вытащил из машины меня, обняв уже полноценно. Сама собой одна из нахальных ладоней тут же умостилась на моей ягодице. Ну и пусть. Мне ведь это в кайф.

– Мне страшно.

– Пф-ф-ф! Да я вообще чуть не обосрался, когда проснулся, а тебя опять нет!

– Я не об этом, Рон. Что если… мы же…

Салливан настойчиво запрокинул мне голову, заставляя заткнуться и посмотреть ему в лицо. В глаза. В невыносимо голубые, отбирающие мой разум и волю.

– Прикинь просто: страшнее в нашем дурдоме или без нас? Хотя… на кой прикидывать, детка. К нам кто попал, тот уже застрял навечно. Ты со мной застряла.

– С нами! Не борзей, Дизель, Кэтрин не может быть твоей личной. – Фино подступил ближе, но Ронан на него клацнул зубами буквально зверски. – Она стратегически важное достояние всей семьи! А семья с самого утра хочет чего-нить вкусного на ужин!

Взглянув через плечо Ронана, я увидела крепкие фигуры парней, мелькающие между машинами на стоянке. Господи, вот там, это же вечно мрачный Саваж, придерживающий за талию рвущуюся вперед Мари? Они все тут… из-за меня? За мной?

– Так, птенчики и котятки мои, если в общем и целом мы достигли понимания того, что никто, никуда, ни от кого не сваливает из золотой «сюдатости» в серебряную «тудатость», то давайте-ка в темпе утрясем некоторые рабочие вопросы и юридические тонкости.

– Ронни, отвали. Не будет никакого фейкового брачного контракта! – рыкнул Дизель, прижав мое зареванное лицо к своему плечу.

– Да будто я когда-то в этом сомневался! Но тут кое-что другое. Нас ждут великие дела. Поэтому отлепитесь ненадолго друг от друга и постарайтесь изо всех сил услышать нашего дорогого друга Питера, чтобы ему не пришлось повторять дважды. Ибо, хоть мистер Шелдон и согласился любезно предоставить нам скидку на свои услуги ввиду неоспоримого кровного родства с его постоянным клиентом, даже со скидкой он стоит дохре… до движка как дорого. Так что… кыш-кыш, все по местам. Камера, мотор!

– Кэтрин, попрошу вас ради блага не только вашего, но и нашего совместного в ближайшие минуты воздержаться от публичных заявлений и комментариев, – монотонно бубнил прилизанный дедовский адвокат, глядя на мою невесту цепко сквозь стекла дорогих очочков. – Нам надо пройтись по тонкому льду корпоративного права, ни разу не споткнувшись. Главная мысль нашего совместного визита в ваш департамент персонала – нам всем только сегодня стало известно, что ваш официальный жених, мистер Ронан Салливан, является родственником Адама Райда, главного конкурента компании, в которой вы работаете. И, свято чтя законы корпоративного права, вы в тот же день увольняетесь, дабы не спровоцировать конфликт интересов. Таким образом вы предпринимаете все усилия для того, чтобы не подвергнуть ни себя, ни своих будущих родственников потенциальным искам с обвинением в инсайдерстве. Это ясно?

Кэтрин сдержанно кивнула, пока я стискивал ее тонкую руку, боясь отпустить. А то мало ли. Гоняйся потом, ищи. В первый момент, когда осознал, что она опять сбежала… пыталась… Меня чуть не бомбануло. Хорошо хоть Ронни быстро внес ясность с местонахождением Кэти. И хотелось, ой как хотелось, налететь, наорать, вытрясти душу, спрашивая, да какого хера-то вообще?! Неужели она не видела, не чувствовала вот этого всего между нами? А потом вспомнил, что я так-то не первый день с женщинами дела имею. С ними говорить надо. По ушам ездить без остановки. И пусть Кэтрин в один ряд с моими прошлыми завоеваниями не ставлю. Но ведь ее исключительность для меня не отменяет то, что она тоже женщина. Моя. Лучшая. Но женщина. А что надо делать в любой непонятной ситуации с женщиной? Правильно, извиняться! Пофиг за что и есть ли повод. Извиняйся и целуй. И вот, кстати, впервые в жизни я делал это искренне, а не проворачивал безотказно работающую уловку. Потому что я реально испытываю стыд за весь этот гребаный мир, что так часто ранил и обижал мою девочку.

– В принципе, мы все основное обсудили: кто, что и когда говорит и как действует. На случай внезапных вопросов лучше предоставить слово мне. И запомните, если я начинаю вопрос, адресованный вам, с обращения «Кэтрин», отвечаете утвердительно. Если с «Мисс Брукс», то отрицательно. Пожалуйста, никаких «наверное», «возможно», «точно не припомню». Только однозначные ответы, которые невозможно трактовать иным образом. Исходя из имеющейся у меня информации, у нас есть все шансы решить нашу ситуацию без потерь как для вашей репутации, так и для имиджа компании «Райд энд Лайт», чьи интересы, равно как и интересы всех членов семьи моего дорогого друга Адама, я сейчас представляю. Самым нашим большим плюсом является то, что в нашей истории нет лжи. Но, как вы знаете, выигрывает часто не тот, кто говорит правду, а тот, кто умеет преподнести любое происшествие с выгодной ему точки зрения.

– И первым. Не забывайте об этом, мистер Шелдон, – добавил свой обязательный пятак Ронни. Бля, я его в первый момент даже не признал на этой парковке. Вот же демоняка многоликий!

– Совершенно согласен, мистер Лоуренс. А посему через час после этой встречи в головном офисе «Райд энд Лайт» состоится большая пресс-конференция, на которую мы уже пригласили огромное количество репортеров из самых влиятельных газет и с телевидения. И я надеюсь, что наши… кхм... партнеры и коллеги уже не успеют опередить нас. Ну что, все готовы?

Моя Кэти была похожа на стрелу, что вот-вот спустят с тетивы. Тонкая, аж звенящая от напряжения, с гордо расправленными плечами и высоко задранным подбородком. И выглядело это все так, словно моя «гурия-тире-валькирия» строевым шагом прет на линию огня, ведя за собой свою личную гвардию. Собственно, именно так оно и было. И хотя я видел, что ей и не по себе, и страшновато, и вообще она против какой бы то ни было шумихи вокруг собственной персоны, но ее чувство ответственности не позволит ей просто захлопать растерянно глазками, скривить губки бантиком и сказать «ой-ой-не-могу-не-хочу-не-буду». О такой напарнице можно только мечтать. Везучий засранец ты, Дизель!

Пусть кто-то другой мечтает. Только так, чтобы я об этом не знал. Потому что не хрен мечтать о моей голубоглазой змеючке. Все. Отползалась чешуйчатая. Да и я наскакался. Хватит уже.

– Мисс Брукс, кто это с вами? – остановили нашу торжественную процессию на входе.

– Рамирез, выпишете господам разовые пропуска. Это со мной, – властно отчеканила Кэти, проезжаясь мне этим тоном по нервам возбуждением. Тш-ш! Полежи пока, позже все. – Эти господа прибыли для переговоров с первым вице-президентом.