— Лика забрала. Глупо это все. И с чего она решила, что я могу его подшить? — Наргиз пожала плечами.

— Подшить? — Кати повернулась к Наргиз. — Разве она об этом говорила? По-моему, она что-то обсуждала с тобой. Совсем не платье. А потом вы поругались.

— Ругались? Перестань. Мы обсуждали поведение Камиллы. Она ее боялась. Камилла ей в открытую угрожала.

Кати задумчиво посмотрела на Наргиз.

— Разве? Я слышала, как она с тобой спорила. Сильно! Даже бутылку воды у тебя из рук выдернула.

Наргиз нахмурилась.

— Брось, тебе показалось! С чего бы мне спорить с Олли? Если бы она решилась сдать Камиллу, я бы, конечно, поддержала. Я была против того, чтобы подставлять нашего агента, если помнишь. Надеюсь, ты свои домыслы не рассказывала на допросе?

— Нет же… — И девушка смолкла, глядя в глаза Наргиз. Та ласково улыбнулась. — Все хорошо, Кати. На, попей и успокойся, — поднесла вплотную к ее губам бутылку с минеральной водой. — Душно здесь, ты на нервах. Вот сейчас отдохнешь, и все будет хорошо.

Кати сделала пару глотков и поперхнулась. Вода была ледяной, щиплющей горло.

— Нет, Наргиз! Дело не в моих нервах, а…

Грудь стянуло. Стало тяжело дышать, воздух встал где-то в горле и не хотел двигаться. Тростниковые ширмы, цветные платья и стоящие у двери охранники — все расплылось перед глазами в одну смазанную картинку. Возгласы гостей, рукоплескания смешались в непонятный гул, сквозь который послышался встревоженный крик Наргиз:

— Лика! Кати плохо!

— Кати! Кати! — Голос секретарши Лики прозвучал близко. — Что с вами?

— Она сильно перенервничала. Я взяла со стола воды, дала ей попить, она пару глотков сделала и упала, — послышался голос Наргиз, и стало темно.

Таша Рахи

Ликование? Да, наверное, так. От ощущения того, что демоническая сила прислушалась ко мне. Сделала так, как хочу я.

Умела бы мурчать — замурчала бы. Вот только вид бледного, задыхающегося охранника, сидевшего в углу лифта, нервировал. Я подошла ближе. Посмотрела ему в глаза. Странное чувство: будто душу вижу насквозь. Страх, опустошение, желание находиться где угодно, только не здесь. И все это в его расширенных зрачках.

— Тихо, милый, все хорошо!

Прошептала и увидела, как сизая дымка возникла у него над головой, трепещущая и напуганная. Я потянулась к ней. Прикоснулась кончиками пальцев, боясь повредить.

— Успокойся. Я не причиню зла. Спи! — шепнула одними губами. И сознание охранника услышало меня. Перестало дрожать, побелело, стирая страх и отзываясь на мой голос. Веки паренька дрогнули. Он зевнул, растерянно улыбнулся мне и повалился на бок.

— Вот так-то лучше, — проговорила я и направилась к открывающимся створкам.

В уши ударил звонкий голос Кати. Запах толпы, восторженные выкрики. Яркие лучи прожекторов плясали и кружились вокруг избранницы. Снег осыпал ее искрами, и бились волны ледового моря за спиной. Среди всего этого великолепия величественно стояла Кати, будто ледовая статуя, надменная и в то же время необычайно прекрасная. Говорила ровно и уверенно. Так и продолжалось бы, если б не вошла я.

И пусть повелительница во мне была пока только формально, зато демоница — самая что ни на есть полноценная. От перенасыщения долго спавшей силой у меня кружилась голова. Демоница ликовала: когда она еще сможет так нагло и уверенно управлять мной вне воли повелительницы, до сих пор не имеющей власти!

Я вышла. Слегка затуманенным взором посмотрела на стоящую на сцене избранницу. Она сначала мимолетно скользнула по мне взглядом, а после… запнулась. Смолкла. Страх появился в глазах. Видимый на расстоянии. Надо бы успокоить Кати… Уверенно, правда, немного шаткой походкой направилась к ней.

— Таша!

Я скрипнула зубами, услышав голос. Вот не хотела видеть Халла. Совсем не хотела. Но он схватил меня за руку. Я неприязненно взглянула на него.

— Чего тебе?

Он вздрогнул от моего тона, будто от пощечины. Руку отпустил и отступил на шаг.

— Поговорить надо.

Посмотрел на меня так, словно впервые видел.

— Наговорились уже, — сказала ровно. Свет софитов пробежал по моему лицу, на секунду ослепил и тут же унесся к гостям, радостный и яркий.

Халл стоял, напряженно глядя на меня.

— Ты как-то изменилась.

Я усмехнулась.

Еще бы! Вот только обсуждать это с ним я не собиралась.

Мужчина нахмурился и подступил ближе. Через силу, превозмогая внутреннее сопротивление. Предчувствие вообще вещь хорошая. Слушаться его нужно. Но бывшего явно бесила моя излишняя самоуверенность и дерзкое безразличие к нему. Все это я видела в его глазах. Рука Халла сомкнулась на моем запястье.

— Мы поговорим, — выдавил со злой хрипотцой в голосе.

Я усмехнулась ему в лицо:

— Нам не о чем с тобой говорить. Да и этот разговор не нужен.

— Мне нужен, — прошипел Халл. — Ты пойдешь со мной! И будешь только со мной! Ты своему начальничку на хрен не нужна! Посмотри, он себе невесту ищет. Что-то я не вижу тебя среди претенденток.

Была бы я прежняя, растерялась бы. Пошла бы следом. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Выслушала бы его пошлые притязания. Хамила бы в ответ. На этом бы все и закончилось, возможно. Ага, как же! Демоническая сущность оскалилась, потерла лапки и уставилась в самую глубину Халловых, некогда безумно любимых мною глаз.

— Ты моя, — продолжал он.

— Подавишься! — фыркнула ему в лицо все так же тихо, не повышая голоса и внимательно всматриваясь в темнеющую под моим взглядом радужку глаз.

— Думаешь, если работаешь на Наарахов, то смелая? Думаешь, защитят тебя? — У Халла заметно задрожал голос, да и уверенности поубавилось.

— Думаю, тебе нужно за своей невестой присматривать, а не за мной ходить.

Я сама завидовала собственному спокойствию.

А вот Халл явно нервничал.

— Мне плевать, где гуляет эта шлюха!

Я поморщилась. М-да, любовью здесь и не пахнет. И как я сразу не разглядела испорченную папиным влиянием и вседозволенностью мерзкую натуру женишка?

— Не была твоей и не буду! Слишком много чести для такой сволочи, как ты.

— Пожалеешь! — Его яростный шепот перешел в хрип. Халл рванул меня к себе, подхватывая за талию. Я уже готова была пустить щупальца своей тьмы в его сознание (пусть покорежит, вывернет, ощутит всю мерзость бытия!), но ощутила пристальный взгляд в спину. Мне не нужно было оборачиваться. Я этот взгляд по мурашкам на коже узнаю. И по отзыву собственной повелительской сути. Арршир.