«Ввысь. Вверх. Поднимайся».

Ничего.

Взгляды детей, с надеждой и тревогой следивших за ней, казалось, жгли её. Она чувствовала, как Конрад бессловесно торопит её.

«Летать. Я могу летать!»

Ничего.

Почва под башмаками крепко удерживала её.

Порыв ветра подхватил волосы девочки и швырнул пряди в лицо; подняв руку, чтобы отвести их, она задела заколку в форме золотой лилии. Вытащив её из волос и взяв в руку, она повертела её так, что лучи поднимающегося солнца взблеснули на золоте. Заколка была красивая и блестящая, но, глядя на неё в своей руке и ощущая её вес, Пайпер вдруг поняла, что вообще-то она ей не нравится. И ей не нравилось, как она сидела у неё на голове – такая твёрдая и тяжёлая.

Уронив заколку на землю, она отвела волосы за спину, заплела в простую косу и скрепила конец одной из резинок, что были надеты у неё на запястье.

Наверное, никогда ей не выглядеть так, как в её представлении должны выглядеть взрослые. В её жизни не будет ясных и чётко очерченных границ. Хоть ей совсем не нравилась ни собственная неряшливость, ни беспорядок, воцарившийся в её жизни, она решила принять это как данность и собственноручно воссоздать свой облик и самоощущение.

Разложив всё по полочкам в голове, Пайпер снова закрыла глаза. Она сделала глубокий вдох, наполняясь дыханием, и постепенно искорки щекотки зажглись у неё в животе. Это была первозданность, свобода, безудержность. Девочка потянулась к этому ощущению, раздувала его каждым вздохом, пока щекотка не сделалась бурей электричества, от которого она вся загудела.

«Да, вот так. Теперь я вспомнила. Вот так это и было. Словно освобождение. Как самая естественная вещь на свете».

Пайпер не столько потянулась к небу, сколько объяла его и в тот же миг поднялась в воздух.

Она поднималась медленно.

На краю поля Конрад сжал руку в кулак и беззвучно выбросил её вверх. Джимми Джо смотрел на Пайпер, и в сердце его была благодарность и радость за неё; отныне её полёт навсегда будет для него чудом – ни больше ни меньше. В «ура!», сорвавшемся с губ Рори Рэя, было много больше от благодарственной молитвы, чем от боевого клича.

Поднявшись на семь метров в небо, Пайпер замедлилась, а затем и вовсе замерла – её живот горячо разгорелся ослепительно ярким красным пламенем. Вырвавшись из неё, свет вспыхнул, как сверхновая звезда. БАБАХ! Она взмыла вверх, словно ударившая в небеса молния.

* * *

Нинса обхватил самого себя, пытаясь сделаться как можно меньше; усилие так угнетало его, что на него накатывала слабость. Его силы таяли. Каждый миг казался последним. Он не сможет держаться дольше.

БАБАХ!

Он поднял глаза, и красная взрывная волна, поднятая Пайпер, окатила его и пролилась сквозь каждую клеточку его тела. И в этот же миг знание пронзило его разум, что-то вдруг разорвалось внутри, и он неожиданно вспомнил, кем был.

Он вспомнил, что должен был вылупиться, а не оставаться стиснутым внутри крохотного шара. Он не был маленьким – напротив, ему предназначено было стать огромным. И он хотел стать тем, чем и был.

Дав себе волю, он почувствовал ужасную сдавленность внутри тесного объёма, в который он втиснул себя, и закричал, и крик его вылетел пламенем. Огонь ударил в яйцо и с лёгкостью прорезал его насквозь, скорлупа разлетелась вдребезги.

Нинса развернул своё покрытое чешуёй тело, выпустил хвост и развёл крылья. Открыв пасть, он заревел!

По всем небесам на все четыре стороны трансформация и освобождение Нинсы отозвались внутри каждого яйца. Они стали разрываться, словно петарды.

* * *

Макс выбрал себе место в партере для просмотра конца света. Это шоу он ни за что не пропустит. Он установил своё кресло на самой верхней площадке Эмпайр-стейт-билдинг[7] возле шпиля, развернул его в идеально выверенном направлении, поместил в подстаканник охлаждённую газировку. Это было идеальное место, чтобы наблюдать за неминуемыми взрывами в небе над головой и за произведённым эффектом в городе под ногами.

– Денёк что надо.

Макс не мог с собой не согласиться.

– Нас ждёт отменное шоу.

– Это войдёт во все учебники истории! – Макс побаловал себя большим глотком газировки, а затем причмокнул губами. – Этот день навсегда свяжут с твоим именем, Макс!

– Ты совершенно прав.

Когда погаснет электричество, когда отключатся мобильные телефоны и вырубятся компьютеры, люди будут поражены, дезориентированы, а может, и немного разозлятся. Но это скоро пройдёт, и тогда воцарится паника, а затем начнутся драки и грабежи. Без электропитания и рабочего оборудования больницы закроются. Без автомобилей люди окажутся без средств к передвижению. Без технологий полиция будет беспомощна.

О, да. Такой поворот Максу по душе – всё выйдет из-под контроля.

Макс наблюдал, как над ним взорвался первый жучара, в небе вспыхнул белый свет. Если не присматриваться и не знать, что это означает, вспышку вполне можно было пропустить. Через несколько секунд начался эффект домино, и каскад разрывающихся белых огоньков раскатился в стороны, как волна.

– Вот оно! – Макс злорадно потёр ладоши и захихикал. – Начинается!

Он ждал.

И ждал.

И ещё немного подождал.

К немалому изумлению Макса, клаксоны такси на улицах Нью-Йорка не стихали, огни в окнах зданий не гасли, не наступили ни тишина, ни светопреставление. Честно говоря, совершенно ничего не изменилось.

Медленно поднявшись на ноги, с застывшим выражением обалделого изумления на лице, он перегнулся через перила, прижавшись к ним как можно крепче, как будто эти несколько сантиметров способны изменить картину мира на ту, которую он ждал и жаждал увидеть.

Абсолютно ничего не изменилось.

– Но этого не может быть! – Макс посмотрел вверх, затем вниз. – Они взорвались. Я же видел, как они взорвались. – Макс всплеснул руками. – Так нечестно!

Родители с маленьким ребёнком, которые как раз находились на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг, отошли на безопасное, как они надеялись, расстояние от странного мальчишки, который не переставал разговаривать сам с собой.

– Это должен был быть конец света! – взвыл Макс.

Ещё несколько человек отошли в сторонку. Появилась служба безопасности.

Макс схватил себя за волосы, выдирая целые пряди.

– Я хочу разрушений! Это был идеальный план. Я всё сделал как надо. Я ХОЧУ ХАОС! – Давая выход ярости, Макс истерично жахнул кулаком по металлическому ограждению.