– Юра, подари нашим гостям билеты на мой следующий концерт, – приказала Алла Леонидовна администратору.

– Сей момент, – отозвался он, подхватил стоявший на полу портфель, извлек из него три билета в концертный зал «Октябрьский» и протянул нам. Концерт был запланирован на следующую субботу.

Администратор проводил нас в коридор, долго благодарил, потом посмотрел на меня.

– Варвара Николаевна, вы только, пожалуйста, не обижайтесь, но вам не стоит ни на что рассчитывать.

– Да я и не рассчитываю, – призналась я. – Я же понимаю, что это был очередной спектакль.

Игорь протянул билеты мне.

– Сходите с сестрой и Денисом. Нам с Ниной в субботу еще, вероятно, будет рано выходить из подполья.

– У меня в любом случае нет желания идти на ее концерт, – сказала Нина. – Мне она нравилась двадцать лет назад, а сейчас, после всего, что всплыло в газетах про ее мужиков… Она не вызывает у меня симпатий.

Мы посидели у Нины еще полчаса, потом уехали. Я сказала Нине, чтобы звонила мне или моему племяннику в любое время. Мало ли что понадобится…

Максим

Сожительница биологического отца Дениса, Жениного друга, завещала парню квартиру. У нее не было родственников, не государству же оставлять? Только просила похоронить по-человечески – и рядом с его родным отцом.

Денис все так и сделал. Организовывать похороны ему помогал друг Женя. Попрощаться с женщиной пришли две соседки и Женин отец, который и свел Дениса с этой женщиной.

После тех похорон Женя стал общаться с родным отцом. Иногда вместе с ними встречался и Денис, который хотел послушать о своем собственном. Ведь мальчишки росли без отцов. Хотя у Жени папа – пусть и усыновитель – был до тринадцати лет, но он уже плохо его помнил. Денис вообще рос в окружении женщин – приемной матери, директрисы детского дома, и сестер, которых женщина также удочерила.

В один прекрасный день – а может, наоборот, ужасный – отец Жени спросил у более молодых мужчин:

– Вы хотите стать богатыми и одновременно исправить несправедливость?

– Предлагаете нам пойти по вашим стопам? – улыбнулся Денис. – Решили передать секреты мастерства?

– Кое-какие передам. И помогу.

– Надо кого-то ограбить? – продолжал задавать вопросы Денис.

– Женя может занять место своего брата.

– Какого брата? – тут же встрепенулся Женя. – У меня есть брат?! Или это твой сын от другой женщины?

Отец рассказал про брата. И показал фотографии.

– У него есть все, а у тебя почти ничего. Да, я плохой отец, и вы оба попали в приемные семьи. Но судьба сложилась у вас по-разному. То есть вы получились разными. Твой брат жил с приемными родителями, которые его растили, кормили, дали образование. И что он сделал для них в благодарность за все? И как он наслаждается жизнью теперь, когда ты, сынок, так и живешь все в той же жалкой хате и ходишь на нелюбимую работу? Сколько получаешь ты и сколько он? Ты хочешь денег, сынок? Много денег?

– Но я не хочу отправляться на зону!

– А с чего тебе отправляться-то?

– Но ты сам, папа, ведь горел?

– Из-за баб. Только из-за баб. По своей глупости никогда. И вот тут-то уж я вам точно мозги на место поставлю. Расскажу обо всех своих ошибках, о психологии этих змей, которые втираются в душу, а потом мстят, если ты не даешь им того, что они хотят. И неважно, что ты ничего не обещал! Они сами себе чего-то навоображают и хотят получать то, на что нацелились.

– Вы считаете, что с женщинами нельзя связываться? – уточнил Денис.

– Да куда ж без них? Любому нормальному мужику нужна женщина. Мы же с вами не п…ры какие-то вонючие! Но баб нужно использовать. В наших интересах. Ты, Денис, ведь живешь со своей сестрой…

– Она не сестра по крови. Так что никакого инцеста. Правда, приемная мать все никак не успокоится. Говорит, что мы ее опозорили и все в таком роде.

– Не обращай внимания. У тебя же есть своя квартира. И у Жени есть. И женщина есть.

– Тоже моя сестра, так что мы почти родственники, – улыбнулся Денис.

– И эти бабы должны нам помочь. Мы все станем богатыми. Очень богатыми! План у меня такой…

Я отвезла Игоря к своим родственникам, сама поехала в свою квартиру. Расставаться нам не хотелось, но у сестры недостаточно места для нас двоих. И нам ведь хотелось уединиться! Кроме того, следовало выяснять, как развивались события в моем доме за эти выходные. Ведь там могло произойти все, что угодно.

Крики я услышала еще на улице, при входе в подъезд они усилились. Я узнала голос Алевтины Ильиничны, очень громко орал какой-то мужчина, голоса которого я раньше никогда не слышала, и еще были голоса, говорившие, то есть оравшие на английском… Откуда у нас тут взялись англичане или американцы?

Крики звучали на последнем этаже, в квартире, где в последнее время, до своего попадания в больницу, Степан Григорьевич кормил «скотину» и ухаживал за «садом».

Пока я шла вверх по лестнице, услышала сирену «Скорой», карета с визгом тормозов остановилась перед нашим подъездом, и вскоре за моей спиной показались медики.

– Что у нас случилось? – спросила я.

– Дамочка какая-то рожает, – сказал врач.

Они меня обогнали, но я, не заходя в свою квартиру, поднялась вслед за ними на пятый этаж.

Там-то кому рожать? И Алле из нашей квартиры вроде бы еще рано.

Внутри квартиры на пятом этаже орала Алевтина Ильинична. Напротив нее стоял упитанный мужик в кожаных штанах, над которыми нависало брюхо внушительных размеров, и кожаной куртке с позвякивающими цепями. По-моему, ему по возрасту уже не полагалась такая одежда. Кстати, никакого мотоцикла (а мужик выглядел как байкер) я ни у нашего подъезда, ни внутри не заметила.

– Так, где роженица? – спросил врач.

– Ой, наконец-то! Слава богу! – воскликнула с облегчением Алевтина Ильинична. – А то я не верю этому американскому врачу. Варя? И ты вернулась! Ох, Варя, как мне тебя не хватает! Варя, ты тут пока займи Гришу, а я пойду с американцами разбираться.

И Алевтина Ильинична нырнула вслед за медиками в одну из комнат квартиры, располагавшейся над нашей коммуналкой. Упитанный байкер уставился на меня, цепи звякнули. Я его никогда в жизни не видела, но в лице было что-то знакомое…

– Вы кто? – спросил он у меня.

– А вы? – спросила я в ответ.

– Вообще-то я тут живу, – сообщил байкер, пузо колыхнулось, цепи опять звякнули. – Эта квартира – моя собственность. Называется: вернулся из отпуска и застал Содом и Гоморру, то есть рожающую бабу, пьяного в зюзю мужика, которого все в первый момент принимают за покойника, потому что у него красное вино по футболке разлито. Обратите внимание: мое коллекционное красное вино! И еще здесь находятся какие-то американцы в количестве пяти штук! И вездесущая бабка из квартиры снизу.