отвлечься, иду на кухню, достаю из шкафчика чайник. На кухню заглядывает Николай:

— Заира, ты решила из квартиры высокой культуры устроить притон для беременных женщин? К тебе я уже привык, но эта может родить в каждую минуту.

— Если Малика сейчас родит, то одной беременной женщиной станет меньше, — успокаиваю я Николая и с чайником направляюсь в комнату.

— Понаехали тут, — бурчит мне в спину сосед.

Не могу удержать смешок. Сам-то он питерец два года, а до этого был рязанец.

— Когда ты улетаешь? — интересуюсь, засыпая новый чай в заварник.

— Завтра, но билетов еще нет, возьму в последний момент, — девушка внимательно наблюдает за каждым моим движением, — билеты до Питера я покупала по левому паспорту, но границу пересекать нужно будет по настоящему.

— А как же мама, Малика? Твой отец захочет на ней отыграться, — предполагаю я.

Девушка вздыхает и опускает глаза.

— Пока поможет родня, заберу ее, как только получится.

Садимся пить чай. Смотрю на девушку. Не могу поверить, что она реально сбежала. У меня другая ситуация — Тимур со мной развелся. Практически не оставил выхода. Откуда же у покорной Малики взялась такая решимость?

— Откуда о тебе узнали в Швеции? — любопытствую я.

— Томас учился в нашем универе по программе обмена, — заливается краской Малика, — он сейчас заместитель декана на том факультете, куда меня пригласили.

— Понятно, — хмыкаю я. — А как же Тимур, Малика? Ты вроде бы его любила, — выгибаю бровь. Сгущается напряжение.

Девушка поднимает на меня глаза, и я вижу в них боль.

— Знаешь, Заира, раньше Тимур постоянно повторял, что любит одинаково своих жен. Я ему верила и отвечала взаимностью. Теперь мне очевидно, что любит он только одну. Я не готова тратить время на мужчину, для которого являюсь пустым местом. Я не Аида, которая готова сражаться с ветряными мельницами. Мне проще просто уйти.

Я сижу затаив дыхание. И не решаюсь уточнить, кто та самая единственная женщина. Если это не я, наверное, просто умру. Я научилась жить с мыслью, что у Тимура, наверное, сейчас много любовниц, но не способна принять факт, что он может любить другую.

— Я беременна, — тихо говорю Малике.

— Тебе надо вернуться, — тут же предлагает девушка и красноречивым взглядом обводит комнату.

Предложение повисает звенящей струной в воздухе. Даже не хочу думать об этом — просто физически больно.

Утром едем в Пулково. Нам нужно еще забрать багаж Малики из камеры хранения. Не представляю, как она его туда сама сдавала.

— Томас, — вскрикивает Малика, когда мы заходим в аэропорт и направляется куда-то быстрым шагом.

Недалеко от нас стоит викинг без боевого снаряжения и улыбается моей спутнице. Иду следом за девушкой. Смущенно разглядываю потолок, пока швед приобнимает Малику за плечи. Это не похоже на исключительно профессиональное общение. Неужели наша книжная мышка сбежала от мужа к другому мужчине? Наверное, никто не смог бы удивить меня больше.

— Познакомься, Томас, это Заира, — представляет меня девушка, — она… ммм… жена моего мужа, — сбивчиво заканчивает Малика.

— Думаю, твои лекции будут очень жизненными, — с акцентом говорит Томас, — очень приятно, Заира.

— Мне тоже очень приятно, — произношу с улыбкой, — спасибо, что встретили Малику, я за нее волновалась.

— Я тоже решил, что в ее положении моя помощь не помешает, — ухмыляется викинг и ведет нас к камере хранения.

Нас поглощает предполетная суета, и мы общаемся только по делу. Забираем багаж, покупаем билеты, проходим регистрацию и спешим на паспортный контроль, потому что рейс ближайший. У кабинки с пограничниками Малика оборачивается ко мне и машет рукой. Потом делает шаг и исчезает из поля видимости. Это был шаг в ее новую жизнь и мне немного грустно. Возможно, мы больше никогда не увидимся.

Глава 11.7. Принятие

Тимур

Выхожу из машины и захожу в дом. В столовой за столом сидит Аида. Отодвигаю стул и сажусь напротив нее. Пристально смотрю в глаза и пытаюсь понять кто передо мной: женщина или сам дьявол.

— Тимур, наконец-то ты дома, — мягко начинает пантера, — можем сегодня съездить куда-нибудь. Можно с Адамом, но лучше вдвоем. Мы сто лет не проводили время вместе.

— Скажи мне, Аида, а как далеко ты способна зайти ради совместного времяпровождения? — холодно интересуюсь.

В глазах женщины мелькает страх, но она берет себя в руки.

— Ты отлично знаешь, Тимур, что ради тебя я готова на многое, — глазами обводит мое лицо.

— Даже меня предать? Разумеется, ради меня, — скептически ухмыляюсь.

Глаза Аиды забегали, на лбу появилась испарина.

— О чем ты говоришь? О каком предательстве речь?

— Ты не просто избавилась от Заиры, — вскрываю карты я, — но связалась с моим врагом у меня за спиной.

— Тимур! — Аида делает рывок вперед и хватает мою ладонь своей, — ты был одержим, это была болезнь. Когда человек смертельно болен, близкие идут на все, чтобы достать лекарство. Ты должен был увидеть, какую распутную девку впустил в свое сердце. Ты бы все понял, когда бы она легла под Камиля.

Брезгливо выдираю свою руку. Всевышний, и это мать моего сына.

— Ты добилась своего, Аида, — чеканю отстраненно, — теперь ты единственная жена. А это значит, что я не должен пытаться быть справедливым. Отныне не жди от меня никакого внимания. Сегодня же я переезжаю в дом, который купил для Заиры. Буду заезжать по вечерам, чтобы увидеть Адама.

— Нет, Тимур, прости. Накажи меня, если хочешь, — Аида залезает на стол и ползет ко мне, — выпори меня и тебе станет легче. Мы должны сегодня закрыть этот нелепый период твоего многоженства. Все же теперь хорошо, ты скоро сам все поймешь.

Вскакиваю со стула и отшатываюсь подальше от стола. Не хочу, чтобы меня трогали ее руки. От мысли о порке Аиды меня передергивает. Вообще не хочу никогда больше к ней прикасаться.

— Я не развожусь с тобой только из-за Адама, — расставляю последние точки, — но отныне считаю тебя только матерью своего сына, а не женой.