Штаб Западного фронта болезненно реагировал на утечку с фронта вооружения и снаряжения. Чтобы как-то воздействовать на этот процесс, главнокомандующий фронтом А. Ф. Мясников обратился с приказанием к командному составу частей и соединений армий, в котором, констатируя увоз из частей увольняемыми от службы солдатами или отпускниками оружия и снаряжения, назвал это явление «совершенно недопустимым» и просил немедленно разъяснить это солдатам. Ответственность за неисполнение этого приказания главкозап возлагал на соответствующие комитеты и командный состав[429].

К концу декабря 1917 г. демобилизация охватила все части и соединения армий Западного фронта. Уставшие, полураздетые, очутившиеся перед призраком неминуемого голода, солдаты устремили свой взор в тыл, угрожая повальным бегством с фронта. «Настроение полка весьма печально, в связи с недостатком хлеба бегство в тыл усилилось. Пулеметные команды выясняют, что при недостатке фуража лошади ежедневно валятся», такой представлялась картина состояния 23-го пехотного Низовского полка полковому Совету на основании докладов представителей рот и команд к 30 декабря 1917 г[430]. Подобное состояние войск было характерным для всего фронта.

Имели место случаи, когда под давлением солдат войсковые комитеты самочинно принимали решение о демобилизации и даже о расформировании частей, мелких подразделений и команд. Чтобы удержать фронт от повального бегства, осуществлять демобилизацию более-менее планомерно, не допустить в этом сложном процессе стихийности, штабы и созданные при них демобилизационные органы запрещали самочинные действия на местах. Так, канцелярия по демобилизации при штабе 3-й армии направила 3 декабря 1917 г. телеграмму начальнику этапно-хозяйственного отдела армии с просьбой дать «распоряжение, чтобы в частях войск и учреждениях без санкции штаба армии никакие расформирования, демобилизации и увольнения солдат не производились». При необходимости произвести расформирование рекомендовалось обращаться «по команде в штаб армии с мотивированным представлением»[431]. Главкозап А. Ф. Мясников, как только ему стало известно, что в соединениях 2-й армии «по самочинным постановлениям производится расформирование частей и учреждений», назвал такой порядок «ликвидации частей и их имущества даже при их тяжелом положении», «не допустимым для армии» и приказал «не приступать ни к каким расформированиям или переорганизациям войск» без его разрешения[432].

К концу 1917 г. в особо сложном положении оказались кавалерийские, артиллерийские и транспортные части и подразделения. В связи с недополучением фуража приходила в упадок основная тягловая сила – конский состав. Положение усугублялось начавшейся демобилизацией, вследствие которой сокращался обслуживающий персонал. «С наступлением холодов, благодаря отсутствию фуража, лошади пришли в полную негодность, едва лишь в состоянии подвозить продукты… со станции Дайнова до местечка Камень – на расстояние 2 верст. Ротные лошади не в состоянии даже подвозить продукты… до места расположения рот… Частые командировки в тыловые учреждения и увольнение нескольких годов от службы окончательно подорвали живую силу полка», – констатировал кризисное состояние полка в принятой на пленарном заседании и направленной в дивизионный комитет резолюции полковой комитет 681-го пехотного Алтайского полка[433]. «В настоящее время кормить коней нечем. Из интендантства сейчас совсем ничего не получаем… При такой бескормице на коней напал сильный падеж. Если будет дальше продолжаться такой голод, то через неделю будет падать по 50 голов в сутки», – сообщал в принятой на заседании резолюции комитет 1-го парка 1-го Сибирского паркового артиллерийского дивизиона в дивизионный Военно-революционный комитет и «во избежание этого» просил «немедленно сократить конский состав парка»[434]. Тревожные телеграммы о создавшемся критическом положении в специальных частях сообщали в армейский ВРК и командующему 10-й армией командир 38-го армейского корпуса, председатель ВРК 5-й отдельной телеграфной роты, в армейский комитет 10-й армии и фронтовой комитет – дивизионный комитет 2-го Сибирского паркового артиллерийского дивизиона[435], других частей и соединений.

Сообщая в высшие инстанции о создавшемся критическом положении с продовольствием и фуражом, начавшемся в связи с этим голоде и массовом падеже лошадей, части и подразделения требовали отвода их в глубокий тыл или частичного сокращения и даже расформирования. Так, о категорическом требовании 11-й Сибирской артиллерийской бригады отвода в тыл в связи с кризисом в продовольственном и фуражном вопросах сообщало руководство 38-го армейского корпуса в ВРК и командующему 10-й армией[436]. По причине некомплекта в личном составе и малого запаса фуража требовали отправки в тыл артиллерийских батарей комитет 2-й батареи и общее собрание 3-й батареи 50-го отдельного тяжелого полевого артиллерийского дивизиона[437]. При этом батарейный комитет 2-й батареи в «спешном порядке» ходатайствовал перед дивизионным комитетом о частичном сокращении численности лошадей и материальной части артиллерийского парка. Подобные требования выдвигали комитет 1-го парка 1-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона, многие другие части и подразделения.

В связи с создавшейся кризисной ситуацией с продовольствием и фуражом на фронте и под давлением солдатских требований, командование и военно-революционные комитеты принимали решение об отходе в тыловые районы отдельных частей и соединений, а также о расформировании мелких подразделений и команд. Например, уже в последних числах ноября 1917 г. главнокомандующий Западным фронтом отдал распоряжение «для облегчения фуражного довольствия расположить Уральскую казачью дивизию в районе Хальч – Марьино – Новое Место – Громыки (северо-восточнее Гомеля)[438]». В середине декабря с фронта в центральные районы России начался отвод 291-го пехотного Трубчевского полка 10-й армии, 515-го пехотного Пинежского полка 2-й армии[439], других частей и подразделений. 12 декабря ВРК 15-го армейского корпуса 3-й армии принял решение о расформировании 6-го и 8-го парковых артиллерийских дивизионов, огнеметных и пулеметных школ и пулеметных команд корпуса[440].