это приведёт к автоматическом разрыву договора. А доверенность на действия от её лица она составит немедленно. Равно как и напишет завещание. Чтобы мы в любом случае смогли использовать информацию об этом нападении.

Мужчина что-то попытался сказать, но закашлялся — так спешил выразить возмущение, что поперхнулся. Наконец пришёл в норму и сверкая глазами, принялся говорить.

— Вы в полицейском участке, а не бандитском притоне. Жизни и здоровью уважаемой госпожи Хван, не будет ничего угрожать. Как вы вообще могли такое подумать?

Я пожал плечами, а сбоку зазвучал ехидный голос Чжи.

— Знаете, аджосси, в наше время иногда и не понять так сразу, где ты — в логове бандитов или оплоте закона. Нужно время, чтобы разобраться.

Суперинтендант с возмущением уставился на неё, а с правого края нашего дивана поднялся на ноги адвокат. Поспешивший прервать начавшийся обмен мнениями.

— Где мы можем встретиться с представителями другой стороны? Раз общее мнение выработано, то я больше не вижу смысла тянуть.

Ход оказался эффективным — после короткой паузы, шеф полицейского участка приказал подчинённом нас проводить. И даже поклонился на прощание.

Я же, покидая кабинет, ещё раз осмотрел дверь. Окончательно уверившись, что никаких опознавательных знаков тут нет. Ни таблички, ни чего-то ещё, прямо указывающего на должность.

Провожатый, который заметил моё внимание, чуть помрачнел и решил объясниться.

— У нас ремонт идёт. Всё никак не закончится. Не на всех дверях есть таблички.

Признаков ремонта я в здании не заметил. Да и на всех других дверях, мимо которых мы шагали, пока шли на встречу с оппонентами, таблички имелись. Больше было похоже, что нас пригласили в кабинет, который использовался для подобных встреч. Эдакое безымянное помещение, изнутри выглядящее, как рабочее место старшего офицера, но на деле могущее быстро исчезнуть. Достаточно убрать оттуда всю мебель, завалить хламом и приколотить на дверь табличку «кладовка».

Интересы нападавших представлял только юрист. Ни одного из участников конфликта здесь не было. А сам адвокат вёл себя куда более вежливо. То ли проконсультировался со своим руководителем и получил нужные указания, то ли просто поддался эмоциям во время нашего первого контакта, а сейчас взял себя в руки.

Что интересно — фамилий своих клиентов он в тексте никак не обозначил. Вместо этого использовал общую формулировку — мол, Су Ён не имеет никаких претензий к участникам конфликта, который произошёл в такое-то время около данного бара.

Суть соглашения была проста — подписав его, девушка не могла использовать информацию для заявления в полицию. Плюс, не могла распространяться о произошедшем в медиа. Взамен получая компенсацию за нанесённый ущерб в размере десяти миллионов вон.

Если вспомнить нашу беседу с главой полиции, первый запрет был не так критичен. А второй действовал только с момента подписания договора. Тогда как информация уже была в социальных сетях и абсолютно ничего не мешало нам вбросить новую порцию, оформив её в качестве журналистского расследования.

Уверен, юрист был в курсе публикаций. Учитывая возможности предполагаемой фигуры, которая за ним стояла, не знать о них, он просто не мог. Но отчего-то даже не затронул этот момент в беседе. Лишь расписался в документе от имени юридической компании в которой работал, поблагодарил за сотрудничество и откланялся.

Когда мы покинули здание и снова оказались в машине, Чжи выдохнула через стиснутые зубы и с возмущением повернулась ко мне.

— Вот так значит? Стоит показаться на горизонте действительно серьёзному врагу, как бушующий кит превращается в мирного маленького дельфина и плывёт дальше по своим делам?

Бён Хо тихо хмыкнул, а я повернулся к девушке.

— Разговор с суперинтендантом записан. Личности нападавших мы установим. Потом выясним, кто именно за ними стоит и какими ресурсами располагает. И уже после этого станем принимать какие-то решения.

Она растерянно моргнула, не зная, как реагировать. А с переднего сиденья, на нас обернулась Су Ён.

— Не надо! Мы ведь с ними обо всё договорились. И пункт о моей безопасности в соглашение добавили. Если узнают, что вы начали что-то искать, то ведь подумают, что собираетесь ударить.

Автомобиль тронулся с места, направляясь к выезду с парковки, а я столкнулся с взглядом Бён Хо в зеркале заднего вида и усмехнулся.

— Значит надо сделать так, чтобы никто ничего не узнал.

Посмотрев на девушку, которая глядела на меня с искренним недоумением, попробовал объяснить.

— Даже если окажется, что это крупная фигура, к которой сложно подобраться, нам нужно знать, о ком именно идёт речь. Как минимум, с точки зрения собственной безопасности.

Та удивлённо нахмурила брови.

— Но вы же тут совсем ни при чём. С чего им что-то предпринимать?

Чжи вздохнула, а я снова продемонстрировал улыбку.

— Мы доставили им проблем. Вынудили грубо использовать одного из старших офицеров полиции, чтобы нейтрализовать угрозу. Целенаправленно нам мстить, возможно и не станут. Но вот в голове пометку сделают. И как только представится возможность, сразу же поддержат наших врагов.

На мгновение замолчав, продолжил.

— Согласись, будет нелепо в какой-то момент оказаться на встрече с этим человеком и рассматривать его в качестве союзника, даже не догадываясь о его истинном к тебе отношении. Чтобы такого не случилось, необходимо выяснить, кто всё это устроил.

Уточнять, что мы и сами рассмотрим возможность атаки, я не стал. Модель была относительно надёжна, но в теории всё равно могла что-то разболтать. И если это случится, а потом дойдёт до ушей предполагаемого противника, пусть тот считает, что мы озабочены лишь вопросами собственной безопасности.

Спустя несколько минут мы остановились на свободной парковке и отправили Су Ён домой в сопровождении Сун Мина и Чин Хва, которые так и следовали за нами на своём транспорте. Хён Ву пока оставался в больнице, а Хё Рин находилась в офисе, обеспечивая безопасность команды маркетологов. Как минимум, она могла дать им достаточно времени, чтобы сообщить о проблеме. Например, в случае нападения на офис. Да и по роду своих занятий в полицейской команде, женщина была близка к их профилю. Только была старше, медленнее работала и была обучена драться.

Когда мы снова тронулись с места, направляясь к месту проведения встречи, в салоне неожиданно зазвучал голос Бён Хо.

— Мы же этого так не оставим, сонбэним? Такие ублюдки должны страдать. Кто знает, сколько раз они уже проворачивали подобное, выходя из огня без единого ожога.

Чжи, которая до того задумчиво смотрела в окно, согласно цокнула языком. Я же кивнул.

— Страдать они должны. Но желательно,