Покраснев так, что загорелись и уши, и щеки, Айлин молча кивнула. Она совсем забыла! А ведь обещала! И конфеты… конечно, их стоило отнести больному дедушке, а Саймон и так не обиделся бы, наверное…

– Мне очень жаль, юная леди, но магистр Морхальт уехал домой, – сказал сверху ласковый мягкий голос. – Здесь для него слишком беспокойно. Уверен, он был бы рад узнать, что вы заходили. Я как раз собирал некоторые вещи магистра, и, если хотите, завтра передам ему ваши пожелания.

Уехал? Ох… Неприлично думать о таком, но… Айлин мгновенно полегчало. Конечно, дедушке нужно отдыхать! Когда болеешь, не до гостей. И если магистр Роверстан так великодушно предлагает…

– Да, м-м-милорд магистр, – пролепетала Айлин. – Очень вам благодарна… Простите, – вдруг вспомнила она, что совсем не знает, куда идти. – А вы не могли бы подсказать, где комната адепта Эддерли?

– В самом конце коридора последняя справа, – очень серьезно отозвался магистр Роверстан.

– Благодарю, милорд! – она подняла взгляд, сделала торопливый реверанс и, выпрямившись, решительно протянула коробку, из которой, к счастью, не успела еще съесть ни одной конфетки. – Вы не могли бы оказать любезность и передать это дедушке? С наилучшими пожеланиями здоровья и благополучия, – старательно выговорила она, как учила матушка.

– О… хм… – магистр на пару мгновений замолчал, а потом еще ласковее сказал: – Милое дитя, ваши пожелания я, разумеется, передам, и магистр Морхальт будет очень рад их получить. Но у него строгая диета, так что съешьте эти конфеты сами. Уверяю вас, так они принесут гораздо больше пользы! С вашего позволения…

Он снова поклонился ей, как взрослой леди, и исчез в тенях коридора, а у Айлин словно гора с плеч свалилась. Конечно, она навестит дедушку! Как-нибудь… потом. Когда его не будут утомлять гости, а она сможет покинуть Академию.

Промчавшись до конца коридора, она уже приготовилась постучать в заветную дверь, но та сама распахнулась, и Айлин окатило ярким после темноты светом и шумом множества голосов, среди которых она расслышала ликующий возглас Саймона:

– Ну вот, я же говорил, что она придет! Сюда, Ревенгар! Эй, кто-нибудь, найдите стул для леди!

Ошеломленная Айлин сделала шаг через порог и оказалась в небольшой комнате, полной народа. Особый курс лорда Бастельеро в полном составе расселся на подоконнике, на паре стульев, на стоящей посреди комнаты кровати, в которой возлежал чрезвычайно довольный чем-то Саймон Эддерли, и даже на полу. Дверь позади закрылась сама собой, а со стула возле кровати встал Дарра Аранвен и, жестом пригласив Айлин садиться, неодобрительно сказал:

– Миледи, прошу прощения за манеры моего друга. Саймон, прекрати кричать, тебе вредно. Если тебе дали обезболивающее, это не значит, что ты уже здоров.

– Зануда, – буркнул Саймон и возвел глаза к потолку, а потом с восторгом уставился на коробку в ее руках. – О, сладкое! Очень кстати. Ну, Айлин, садись же!

Айлин прошла пару шагов, чувствуя на себе множество взглядов, и села на предложенный стул, тщательно расправив мантию на коленях. «Леди всегда ведет себя достойно, – всплыли в памяти много раз слышанные слова матушки. – В любом обществе о леди судят по ее поведению, и если оно безупречно, репутация леди будет вне подозрений…»

Ой, только матушка никогда не говорила, как себя вести, если на тебя смотрит дюжина молодых людей и с тобой нет ни подруги, ни родственницы, ни даже служанки… Ой-ой-ой… Если только матушка узнает… Если узнает хоть кто-нибудь!

– Господа… – раздался очень спокойный и вежливый голос над головой сидящей Айлин, и она вдруг увидела, что все взгляды устремлены вовсе не на нее, а на стоящего за ее стулом Дарру.

– Да за кого вы нас принимаете, Аранвен? – почему-то очень обиженно отозвался сидящий на подоконнике Оуэн Галлахер, и остальные закивали.

Кто-то отставил чашку, которую держал в руках, кто-то поменял позу на более сдержанную или застегнул ворот мантии, и Айлин вдруг увидела, что вокруг нее дюжина чрезвычайно учтивых молодых дворян.

– Прошу прощения, господа, – так же церемонно отозвался Дарра и попросил тоном, не подразумевающим даже тени возражения: – Драммонд, будьте любезны, сходите на кухню за шамьетом для леди Айлин и Саймона.

Черноволосый мальчик чуть постарше Айлин, с бледным, но конопатым, как перепелиное яичко, лицом вскочил и, отвесив короткий поклон, выбежал за дверь.

Шамьет? Айлин огляделась, заметила чашки в руках собравшихся, но никакого кувшина, зато на подлокотнике единственного кресла, занятого сразу Хавардом и Сэвендишем, стояла бутылка, которую Хавард, почему-то покраснев, спустил на пол.

– А мне-то зачем? – обиженно спросил Саймон. – Я же не леди, чтобы пить шамьет вместо карвейна!

Ой… Айлин едва не рассмеялась, сообразив, в чем дело. Устав Академии! И в чашках, получается… Понятно, почему юноши потупили глаза. Но она же никому ничего не скажет!

– Эддерли… – утомленно вздохнул Дарра, обходя ее и грациозно опускаясь на самый край постели друга. – Сколько раз вам повторять? Лечебные зелья не сочетаются с карвейном. Особенно те, что дают вам. Мэтр Бреннан любезно и предусмотрительно велел мне за этим проследить. Но это все равно не основание нарушать правила лазарета, так что потише, господа, потише.

Бутылка, снова явившаяся на свет, пошла по кругу, в каждую чашку наливали всего по несколько глотков, как могла видеть Айлин, а из коробки, которую она вежливо открыла, брали по одной конфетке. Кто-то прикрутил светильник на стене, и в комнате стало приятно сумеречно. Она вдруг поймала внимательный взгляд Дарры и робко улыбнулась. Так странно… Сидеть в компании пусть и дворян, но почти незнакомцев, при этом чувствовать себя удивительно защищенной и спокойной! Словно рядом с ней брат или самый-самый лучший друг! Саймон тоже глянул на нее открыто и весело, подмигнул, сказав:

– Ну и ладно, Ревенгар! Шамьет так шамьет, лишь бы этот зануда был спокоен.

И взял конфету в серебристой обертке, которую она ему протянула. Прижал к сердцу, закатил глаза, изображая рыцаря, получившего что-то от дамы сердца, и первым же рассмеялся, потом хихикнула Айлин, и даже краешки губ Дарры тронула сдержанная улыбка.

Через пару минут вернулся Драммонд и протянул Айлин полную чашку еще дымящегося шамьета с таким видом, словно только что отбил его у дракона, не меньше. Вторая чашка отправилась к Саймону, и он поднял ее вверх, провозгласив:

– За прекрасную леди Айлин, благодаря которой мы все здесь собрались!

Ох… Айлин снова потупилась, но тут Саймон бросил в нее конфетой и возмутился:

– Эй, ты же некромантка, да еще и боевик! Должна отбивать на лету! И ты тоже, кстати, Морстен!

– Извините, Эддерли, – чуть криво улыбнулся Морстен, устроившийся на подушке у стены. –