— Мёртвым не нужны подковы… — процедил заместитель ректора. — Кирицас, какой отдашь приказ?

— Вальцер, Сиграц, сторожите коней, — приказал старший юстициар, спешиваясь. — Мы пойдём внутрь и вернём ласточку, кто бы ни взял её в плен.

— Любой жезл пригодится, — заявил Илес. — Если позволите, я бы хотел остаться тут. От меня мало толку в бою, тем более кто знает, какие существа там обитают…

— Сиграц, идёшь с нами, — кивнул Кирицас. — Вальцер, сторожи лошадей с полуросликом. Прибейте клинья к тому высохшему дереву, — он указал в сторону. — И готовьтесь сразу же сниматься. Боюсь, возвращаться к границе будем галопом. Атессира чародейка, кажется, в вашей академии не обучают боевой магии? Сомневаюсь, что нироузлы сработают с некромантом и его кадаврами.

— Однако манипуляция физическими объектами сработает, — проговорила Ови. — Командуйте, мессир.

Овроллия никогда в своей жизни не участвовала в сражениях, и даже дуэли, когда оттачивалось искусство управления не боевой, а поддерживающей магией, проводила только в академских застенках. Она знала с малых лет, что мертвецов победили много лет назад, однако тревога всё равно охватывала её, заставляя ладонь дрожать и пускать искры себе под ноги. Перед самой аркой крепости девушка оглянулась и увидела, как Илес смотрит на неё, а оставшийся юстициар ругает полурослика, требуя вбивать клинья для поводьев. Найдя в себе силы, она улыбнулась другу. Только так можно было побороть страх.

В развалинах было тихо, однако следы недавней жизнедеятельности были весьма красноречивы. Несколько пар копыт и следы сапог отпечатками застилали глинобитную поверхность внутреннего двора. Юстициары указывали друг другу на свежие кости, принадлежащие не иначе как лошадям и людям. Где-то поблизости раздавалось оживлённое чавканье, и кто-то ворчанием требовал либо заткнуться, либо поделиться добычей.

— Птица — это иллюзия, — прошептала Ови. — Кого они могли сожрать?..

— Сейчас выясним, — казалось, Кирицасом теперь говорила смелость, а не желание достичь успеха. — Не вздумайте делиться, всем держаться вместе! — приказал он полушёпотом. — Жезлы к бою…

Когда они прошли в следующий двор, чавканье перестало. Ласточка подумала, что обитатели крепости услышали их и затаились, готовясь к атаке. Бредущее где-то над горизонтом за пределами крепости солнце только готовилось склониться к заказу, однако стены и башни этой твердыни были столь высоки, что тени от нательных фонарей только и гуляли вокруг, пугая тех, кто их отбрасывает.

Внезапно раздался шёпот на незнакомом языке. Юстициары и чародеи застыли, водя головами вокруг. Лишь Ови догадалась поднять голову и увидеть, как из одного оконного проёма в другой в доме поблизости скользнула тень.

— Это был не мертвец… — осенило её. — Как же я могла забыть о чарах обнаружения жизни.

Она прочла заклятье, и её взору предстал мир тьмы, наполненный яркими силуэтами поблизости. Рядом с собой чародейка распознала с помощью магического зрения Хольберица и четверых юстициаров, а где-то вдали — один приземистый силуэт с ещё одним человеческим и несколько продолговатых. Однако чары показывали, как по этажу уже соседнего дома носится сверхбыстрый человек. Когда действие заклятья прошло, девушка приказала юстициарам:

— Он в этом доме! Окружайте его!

— Не делиться! — рявкнул Кирицас.

— Доверьтесь мне! — уже крикнула Овроллия. — Иначе он скроется в катакомбах, и сотворит с моей птицей что-то ужасное!

Старший юстициар недовольно помотал головой, но приказал разбежаться. Ови и Хольбериц, вооружённый жезлом, вошли в полусгнивший дом, прислонённый к донжону центральной башни, и стали изучать его.

Когда они поднялись на второй этаж, бесшумная тень выскользнула в окно и перепрыгнула на бортик соседнего окна. Только чары одного из юстициаров задели тень, но не того, кто оставлял её.

Ласточка, приобняв магистра и налету приказав юстициарам окружать уже этот дом, ворвалась туда следом за неизвестным. В тёмной комнате, где было всего два окна, раздалось оживлённое чавканье. Вновь кто-то спорил, как оказалось, сам с собой, и пытался переубедить себя в чём-то. Магистр Хольбериц направил жезл в даль и кивнул Ови; она прочла заклятье и серебристый шарик света устремился вперёд, застыв где-то посередине комнаты.

В её дальнем конце стоял на полусогнутых ногах какой-то оборванец вида безумного, кровожадного, нервозного. Покрытая язвами голова позволяла распознать в нём не иначе как прокажённого, одичавшего, лишённого соплеменников. В когтистых руках он держал человеческую кость, которую пытался старательно обглодать на глазах у академиков. Его ядовитого цвета глаза наливались магией, но трупно-зелёного оттенка. Обуви не носил в принципе, а из одежды на оборванце висели останки мантии и льняных штанов без штанин.

— Эй, ты понимаешь наш язык? — спросила Овроллия.

Тот прекратил обгладывать кость. Моментом усмехнулся, показав незнакомцам гнилые зубы.

— Хочешь есть? — продолжала девушка и, порывшись в наплечной сумке, достала оттуда сухари и хлебцы. — На, держи!

Она бросила съестное почти к самым ногам отшельника. Тот рассмотрел еду с видом, полным интереса, поднял несколько хлебцев, попробовал на зуб, но сразу же выплюнул и ногой пнул остальное.

— Одичалые только мясо едят… Ты не поняла, что он каннибал? — спросил Хольбериц. — Выйди, я сам всё сделаю.

— Он одичалый маг, схватил мою ласточку! Без неё нельзя!

— Призовёшь новую, когда действие его магии закончится! — громче сказал магистр. — Овроллия, выйди немедленно!

— Тогда моё заклятье может стать нестабильным! — воспротивилась Ови. — Не делайте этого, магистр!

— Owrolliasteca amesas… — прошептал зеленоглазый. — Steca qulwas…

— Проклятье, стоило догадаться, — заявил Хольбериц.

— Кто он? — не поняла Ласточка.

— Один из чародеев Акадар Фрадура, — пояснил заместитель ректора, не двигаясь с места и всё ещё держа жезл направленным в сторону каннибала. — Язык ведь акадарский, а не нортирский. Разумы десятков и сотен наших волшебников захвачены влиянием тёмных сил, посмотри на его глаза. Он… да не быть мне профессором закона и права, если это существо не проводило ритуал по превращению в лича или вообще некроманта, а мы — нарушители его покоя.

Одичалый дважды стукнул зубами в сторону академиков и, держа кость в правой руке, будто готовился нападать.

— Эй, что здесь происходит? Вы нашли его? — за спиной зеленоглазого оказалась лестница, на которой появилась голова Кирацаса.

Одичалый повернулся и моментально бросился на него, принявшись искусывать и выцарапывать лицо и шею. Магистр и чародейка подбежали к ним, и Хольбериц, боясь задеть юстициара, не решился использовать магию. Тогда Овроллия, сконцентрировавшись и выбрав момент, связала обоих дерущихся нироузлами. Они покатились с лестницы с жуткими стонами, едва не сбив оставшихся юстициаров.

Пока служители порядка пытались снять с командира нироузлы, чародей-ренегат продолжал истошно искусывать и его, и тех, кто пытался завязать ему лицо. Овроллия, надев свои учебные перчатки с символом ласточки, подошла к одичалому сзади и схватила за голову, после чего закатила глаза. Попытка ворваться в