Хронометры следят за каждой долькой улетающего в прошлое времени, отмечают секунды, минуты, часы. А время плывёт независимо от них. Плывёт вокруг пространство. Кружатся планеты около звёзд вместе с мелким мусором, оставшимся в качестве излишка после их образования. Кружатся и сами звёзды — вертится галактика. А пожиратель метеоритов готовится слопать очередную жертву. Трюмы распределят ценное сырье и катапультируют его в контейнерах к марсианским техногенным кольцам, к новостройкам новой, невиданной прежде жизни. А сепаратор продолжит свой рейд. Круизер состыкуется с ним через сто сорок одни сутки, заберёт часть экипажа, загрузит новую смену, отработавшая своё команда отправится домой — к самому большому каньону в Солнечной системе, к самой высокой горной вершине — домой, где каждого космоматроса любят и ждут…

Звуковой сигнал оповещает дежурного оператора в секторе Бета, что земной буксир-охотник с движком типа «Саггитариус» и совершенно нестандартным жилым модулем проявляет непонятную активность.

— Выстрелил по направлению к метеориту буй, — докладывает после беглого анализа данных оператор секторному офицеру. — Наверное, пытается таким способом аргументировать претензии на собственность.

— Дурак, — вздыхает с некоторым сочувствием офицер. — Кодекс звездоплавания такие мелкие хитрости не признаёт. Растолкуйте земному коллеге, что напрасно старается, зря теряет время и горючее.

— Понятно, попробую отговорить… Прямо жалко человека, как за соломинку цепляется…

— За соломинку?.. Ах да, выражение такое… Идиома. Да, жалко. Но таковы правила конкуренции. Намекните, что за буй мы ему заплатим, только пусть не создаёт неприятностей… Ну что?

— Молчит.

— Молчит?

— Молчит.

— Ну… пыль с ним тогда. Наблюдайте всё же за ним…

«Пылесос»-атомоход гудит — гул, разумеется, ощутим только в герметических отсеках под давлением бортовой атмосферы — и готовится активировать бластеры-дезинтеграторы, эмитеры магнитных полей, лучевые щиты. Техники вцепились в приборные панели контроля над процессом. Скачут вверх индикаторы мощности агрегатов-добытчиков. Команда в предвкушении успешного сепарирования, всасывания и перекачки разбитого на молекулы материала. В наушниках многих — бодрая музыка. И вдруг — сигнал тревоги. На мостике и в отсеках люди замирают, поворачивают лица к экранам.

— Мой капитан! Передача с метеорита! Землянин докладывает, что его нога ступила на поверхность объекта…

Замешательство на всех палубах.

— Говорит, что самородок принадлежит ему… согласно параграфу двести тринадцать Кодекса звездоплавания…

— Невозможно! Проверьте, наверное, это транслятор с буя!

— Проверяю… Нет, мой капитан… Землянин действительно высадился!

Василь Арапов как раз хвалит себя, что отказался сокращать массу кораблика, экономя на мелочах. А хотел скафандр на базе оставить, мол, одним автономным манипулятором внешнего доступа обойдусь…

Василь взмок от напряжения и радости. С тревогой ждёт реакции уже совсем отчётливо видимого корабля-сепаратора. И зарекается, что больше в жизни не станет носиться верхом на снарядоподобном буе, пронзая звёздную пустоту… Один в бездне. Страшно. И жутко красиво — сердце чуть не лопнуло. Нервы словно звенят, точно перетянутые гитарные струны. Нет, никогда больше подобного гусарства. Кошмарная штука — стокилометровая прогулка в одном скафандре. Космос совсем иной, когда не чувствуешь вокруг себя скорлупы корабельной брони, пусть даже мал кораблик, но совсем не то же самое, как висеть среди бесконечной и великой вселенской пропасти, не чувствуя движения, а от жестокого вакуума тебя отделяют тридцать миллиметров слоёной ткани да щиток шлема… Брр!

А на марсианском судне уже различимы подробности конструкции. Странно выглядит. Элегантная уродина. Василь поднимает руку, а под ложечкой сосёт — гекорринги на подошвах вроде надёжно прилипли к метеориту, а всё же боязно бросать лаг от вбурившегося в глубину буя…

На мостике молчание.

— Телескоп!

Глаза на лицах всех расширяются, на экране — серебристая фигурка торчит на куске межпланетной руды и приветливо машет рукой в толстой перчатке. Внезапно выражение лица капитана с растерянного, ошарашенного, гневного меняется на ухмылку, а губы шепчут восхищённо:

— Ну и чертяка, пыльный буран тебя закружи!.. — И тут же снова маска сдержанности и авторитета на лице. Звучит деловой приказ: — Отменить процедуру! Меняем курс. Режим поиска всей команде!

Секторные офицеры повторяют распоряжения. Техники и операторы, обмениваясь репликами, принимаются за дело. Гул реактора и конгрегатов гаснет. Капитан поворачивает голову к помощнику:

— Запиши регистрационные номера землянина. Пошлём рапорт в Комиссариат звездоплавания федерации. Очень может быть, там решат, что таким смекалистым космонавтам место в Марсианском флоте. — И громче добавляет: — Курс на сектор Гончих Псов! Поищем другой материал для дезинтеграции, господа!

Арапов узнаёт через канал связи со своим Бэ-Ка, что марсиане дали отбой, а затем и своими глазами видит разворот «пылесоса». Конкурент удаляется, отправив лаконичное пожелание удачи и поздравление с ловким решением проблемы. По-спортивному отнеслись. Василь до последнего боялся, что шарахнут не церемонясь из бластеров. Ошибка вышла, скажут потом, извинятся, да ему лично — что толку-то?..

Охотник за метеоритами медленно осознаёт, что выиграл эту гонку. И, расхрабрившись, подпрыгивает, крича «ура!» и уповая на то, что лаг его удержит и не даст сорваться с поверхности метеорита прямо в омут звёзд великого и необъятного космоса…

Василь уныл. Хотя не с чего унывать — спёр у марсиан самородок, боролся за находку и прибрал её к рукам, оседлал добычу. А самородок — что надо! Только вот… слишком уж массивный. Чуть ли не под четверть миллиарда тонн оказался. А это значит — буксировать его придётся два неполных месяца. То есть — просрочит он арендный срок. И прижмут его проценты шкуродёров из «Небесных приисков», почти всю прибыль съедят. Ну по крайней мере не надо премию ни с кем делить… но и останется от неё совсем не так уж много. На собственный орбитальный дом не хватит. И на лунную виллу тоже. Можно купить в рассрочку ферму на Земле, изолированную, со всеми удобствами… да только как он обойдется без космоса? Нет, выгоднее попытаться бункер на Луне выторговать, А может, лучше кораблик основательнее оснастить? Купить списанный мини-петрофагер и пахать на нём по приискам небесным? Возвращаемость гарантирована, но лет через пять — десять. Серьёзное капиталовложение. Надо подумать. А жилые отсеки всё равно надо брать. Вот и оборудует оранжерею. Тоже дом получится, хоть и тесноватый, чистого объёма не ахти как, не разлетишься, как под лунным куполом.

Но зато место будет и для богомола, и для аквариума с рыбками и лягушкой, можно даже и кошке угол найти. Из тех, которые специальной породы, адаптированной к невесомости.