босс, и это было его падением. Худшее, что можно сделать, это загнать собаку в угол, потому что в конце концов начнется драка.

Увидев, что он говорит серьезно, странные глаза Луки засверкали в ответ.

— Мой отец убьет тебя за то, что ты убил меня, и ты это знаешь.

— Вообще-то я думаю, что он может поблагодарить меня за избавление от своего главного врага. Как ты думаешь? — спросил он, наклонив губы, но Дом не был настолько наивным. — Даже если так, он не отпустит меня, но я смогу убедить его не вмешивать в это моих братьев и сестру.

Лука смотрел на него через зеркало заднего вида, не боясь.

— После всего, что ты пережил, ты просто сдашься?

— У меня ничего нет без Кэт, а теперь особенно без Марии. — Доминик произнес эти слова с такой болью, что они потрясли саму землю. — Ты сказала мне пятьдесят на пятьдесят, Лука. Ты лгал, когда пожимал мне руку и смотрел в мои гребаные глаза.

Дом не мог скрыть, как он был загнан в угол. Лука видел это через крошечное зеркальце.

— Если Катарина не будет счастлива в браке, когда я займу место отца, я заставлю Драго подать на развод или позволю тебе убить его. Это будет твой выбор.

Брови Дома сошлись в линию, когда он увидел, что младший босс чертовски серьезен, и он говорит это не только потому, что боится за свою жизнь.

Продолжая обещать, Лука выпустил струйку дыма.

— А что касается Марии, то я...

— Да ладно, мы оба знаем, что ты не выйдешь из этой машины живым, — остановил его Дом. Звук выстрела из его "Глока" зловещим эхом разнесся по небольшому пространству. — Нельзя направить пистолет на бугимена и остаться в живых.

Неважно, что сказал ему босс, он не мог оставить его в живых. У Дома было больше шансов встретиться с Данте, а у отца было куда меньше воображения, чем у сына.

Лука долго и упорно затягивался сигаретой.

— Я проследил за машиной, которая забрала труп, застреленный вами у бензоколонки. Я посетил это похоронное бюро и сказал им, чтобы они звонили мне всякий раз, когда привезут тело, от которого нужно незаметно избавиться. Я знал каждого человека, убитого вами. Каждому из них вы попадали пулей прямо между глаз. Единственный, в кого вы стреляли сзади, был тот, кого я видел в тот день.

Доминик продолжал слушать каждое слово, слетающее с губ Луки.

— Это был также день, когда я понял, что мне придется убить тебя. — Он раздавил сигарету в пепельнице, не отрывая взгляда от Дома. — При первом же реальном шансе я знал, что мне придется им воспользоваться, потому что ни один человек, который отнимает жизнь, только глядя в глаза, и обладающий твоим мастерством, не был бы счастлив с тем дерьмовым, маленьким кусочком этого города, который тебе дали.

— Пока ты не встретил её, — произнес Доминик следующую часть истории, давая понять, что знает, почему он попросил о соглашении пятьдесят на пятьдесят.

— Да, — согласился Лука. — Как только я увидел Хлою, я больше не хотел видеть тебя своим врагом. То, что случилось с моей матерью, я не позволю сделать с ней.

— Именно в день похорон твоей матери я понял, что могу убить тебя. — Доминик перевел взгляд на заряженный "Глок" в своей руке, рассказывая ему свою историю. — Я думал, что ты похож на моего отца, но он никогда не любил ни одну душу. Я видел, как ты любил свою мать, когда смотрел на ее гроб. Я знал, что ты снова полюбишь... но я также знал, что ты умрешь, если потеряешь её.

Лука яростно смотрел на него в зеркало заднего вида, показывая Доминику, насколько он был прав, но в то же время ошибался. Человек, к которому он приставил пистолет, возможно, не проживет долго после смерти своей второй половинки, но бугимен пообещал ему со злыми сине-зелеными глазами, что он сам сожжет город дотла, уничтожив все живое в его пределах, прежде чем заберет с собой в ад человека, ответственного за смерть Хлои.

— Расслабься, — сказал ему Дом. — Пистолет направлен на тебя, а не на нее. Мой отец уже прикоснулся к ней, в любом случае, и я не получаю никакого удовольствия от причинения вреда тому, кого пометил Люцифер.

Приняв его искренний ответ, Лука зажег еще одну сигарету, и отблеск Zippo в темной машине осветил его лицо.

— Настанет день, когда у нас появится враг, будь то в городе или за его пределами, и я бы хотел, чтобы ты был на моей стороне. Я не смогу защитить Хлою в одиночку.

Дом видел, что он все еще хотел, чтобы они работали вместе, но ему еще предстояло это доказать.

— Ты хочешь, чтобы я и мои люди были готовы умереть за нее, а не делить город.

— Ты тоже этого захочешь, ты знаешь, — предупредил его Лука. — Ты тоже захочешь, чтобы я и мои люди были готовы умереть за женщину, которую ты любишь.

— За женщину, которую я люблю, твои люди уже готовы умереть, — прошипел за его спиной Доминик, давая понять, что это не одно и то же.

Подчиненный издевался над ним, говоря суровую правду.

— Их любовь к Марии умрет, как только она станет Лучано.

— Хорошо, что она не выбрала меня, —пробурчал он в ответ.

Он снова уставился на свой пистолет, пора было решать, что делать.

— Я ни разу не думал о том, чтобы управлять этим городом вместе. Я давно пообещал себе, что займу трон и стану королем. — Доминик перевел взгляд своих лесных глаз на зеркало заднего вида. — Ты всегда будешь нуждаться во мне больше, чем я в тебе. Ты рожден для этой жизни, Лука, но... я создан. — С последними словами Дом отпустил бугимена на свободу, и оба узнали, кто действительно заслуживает носить корону.

— Скажи мне, — сказал Доминик, открывая дверь машины, решив оставить Луке несколько последних слов перед отъездом, — за что, как ты думаешь, Мария никогда тебя не простит? — Он насмехался над боссом, отплачивая ему за те мысли, которые тот навязал ему. — За то, что не выяснил, кто из твоих людей – Ван-Шот, пока Лео не потерял