Миссис Уингейт передала Нелл два стакана чая со льдом.

– Дай нам знать, когда уложишь вещи. Тогда мы сложим еду в холодильник.

Улыбнувшись, Джекка помахала Тристану – он стоял у плиты и ел – и побежала вверх по лестнице. Нелл следовала за ней по пятам.

Как только Джекка покинула кухню, обе женщины в упор уставились на Тристана, который спокойно продолжал есть.

– Ну? – спросила миссис Уингейт.

– Очень вкусно, – сказал Тристан. – Не так остро, как в прошлый раз, но вполне приемлемо. Может быть, в следующий раз следует добавить еще несколько горошинок перца?

– Она спрашивает тебя не об огурцах, – воскликнула Люси, – и ты это знаешь. Мы хотим знать о Джекке.

– Ладно, ладно, – пробормотал Тристан и взял из сковороды изрядный кусок цыпленка. – Какие-то вы обе сегодня раздражительные. Дайте подумать. Мы с Джеккой три раза…

– Тристан!

Улыбнувшись, он сел за стол.

– Мне она нравится, – сказал он и, убедившись, что собеседницам этого мало, добавил: – Очень нравится. С ней легко. Она запросто вписывается в любую обстановку. Эл назвал ее Лилией Джерси.

Миссис Уингейт кивнула и села напротив него.

– Как Лили Лэнгтри[8], – сказала она. – Алберт всегда отдавал предпочтение телевизионным программам. Но Эл прав. За красотой и утонченностью Джекки спрятано простое, можно сказать, рабочее, прошлое. Как у миссис Лэнгтри.

Люси и Тристан воззрились на нее в немом изумлении.

– Я понятия не имел, что ты знаешь Эла, – пробормотал Трис.

– Ливи знает всех, – подвела итог Люси и тоже села за стол. – Мы хотим знать больше о тебе и Джекке.

– Джекка возвращается в Нью-Йорк в конце лета, – сказал Трис. – Она напоминает мне об этом каждые десять минут.

Люси вздохнула.

– Мне не нравилась ни одна молодая женщина, с которыми ты встречался, а Джекка очень нравится. Ты можешь себе представить эту… как ее… Мелоди?

– Ее звали Моника, – сказал Трис.

– Ах да. Так ты можешь себе представить Монику, помогающую мне нарезать косые бейки для французского канта? А Джекка сделала это. И не только. Она за несколько минут научилась обшивать проймы и весь вечер помогала мне. У нее получилось просто идеально! Эта девушка обладает настоящим талантом к работе с тканями. И с моими машинами она обращается без проблем. Даже Генри ведет себя с ней прилично.

– Лично мне в Джекке нравится то, – сказала миссис Уингейт, задумчиво смотря на Тристана, – что она думает о тебе, а не о твоей ангельской внешности. Но, знаешь, я помню, ты говорил, что желаешь найти девушку, которой ты будешь небезразличен, несмотря на свое красивое лицо. И «желать» – здесь ключевое слово.

Она говорила о камне желания кузена Фрейзера. Предполагалось, что он дарует исполнение желания, если оно идет от сердца. Тристан фыркнул.

– Это нелепо. Если считать это правдой, моя сломанная рука…

– Вот именно. Из-за сломанной руки у тебя появилось много свободного времени, – начала миссис Уингейт.

– В результате я был дома, когда Джекка приехала, и…

– И споткнулся в темноте о шезлонг, на котором она заснула. И ты познакомился с ней в темноте, иными словами, она не видела твоего лица. В итоге ты получил то, что желал. И твое желание шло от сердца, – заключила миссис Уингейт.

Тристан несколько мгновений взирал на женщину молча.

– Я в это не верю. – Таков был его вердикт.

– Как хочешь. – Миссис Уингейт пожала плечами. – Но ты не можешь не согласится, что все складывается.

– Космическое совпадение.

Миссис Уингейт не сводила с Триса задумчивого взгляда.

– Знаешь, когда я впервые увидела Джекку после проведенного с тобой вечера, у нее возбужденно блестели глаза. Я не обратила на это особого внимания. Глупые девчонки часто именно так реагируют на твою внешность. Но позже, когда Джекка сказала, что ни разу тебя не видела, я сложила все кусочки головоломки вместе. Она необыкновенно восприимчива, и мы успели ее полюбить.

– Я тоже, – признался Трис.

– Больше, чем когда-то любил теперешнюю жену Колина Фрейзера? – спросила миссис Уингейт.

Тристан улыбнулся. Его вовсе не удивило, что она догадалась о его чувствах к Джемме, а теперь напоминает, что Джемма вышла замуж за другого.

– Да, и я рад этому, потому что Джекке я тоже не безразличен.

– Тогда ты должен пожелать, чтобы она осталась в Эдилине, – сказала Люси. Она знала все о камне желаний и верила в его силу.

– Всякий раз, когда я говорю, что она могла бы остаться… – Трис покачал головой. – Скажем так, у этой девочки острый язычок.

– Чем ты ее спровоцировал? – спросила Люси, которая, судя по тону, была полностью на стороне Джекки.

Тристан рассказал, как предлагал Джекке работать в Эдилине и что она на это отвечала.

– Понимаю, – протянула Люси. – Работа очень важна для женщины.

– Возможно, Джекка согласится стать дизайнером интерьеров, – проговорила миссис Уингейт. – У нее определенно есть талант.

– Она хочет рисовать свои акварели и продавать их, – сказал Трис.

Люси тяжело вздохнула.

– То, что ее работы не продаются, – большая проблема для нее.

– Она сама вам рассказала? – удивился Трис. – Я все узнал от Ким, а не от Джекки.

– Мы о многом говорили по вечерам за шитьем, – поведала миссис Уингейт. – Джекка очень милая девочка. Она старается делать вид, что вовсе не переживает из-за невозможности зарабатывать на жизнь творчеством, но на самом деле это для нее настоящая трагедия. Интересно, почему она ничего не сказала тебе?

– Не знаю, – сказал Трис. – Возможно, потому, что я не допрашивал ее с пристрастием. Кстати, о секретах. А вы ей открыли свои тайны? – Он пристально взглянул на миссис Уингейт. – До меня дошли слухи, что ты едва не лишилась чувств при упоминании имени Билла Уэлша. С чего бы это?

– Я… – Миссис Уингейт встала и отошла к плите.

Трис уставился на Люси.

– А где ты выросла? Ты замужем? Дети есть?

Люси поднялась и отошла к миссис Уингейт.

Тристан залпом допил чай и со стуком поставил чашку.

Обе женщины стояли к нему спиной. Ухмыльнувшись, он подошел, втиснулся между ними и обнял обеих за плечи.

– Я делаю все от меня зависящее. Джекка мне нравится больше, чем все женщины, с которыми я когда-либо встречался, и я хочу просить ее остаться. Но для этого нужно время.