имеешь, с кем связалась. Такие, как я, всегда получают, что хотят. Люди нам не помеха.

— Ты бредишь, — бросила я и попыталась сесть за руль.

Но Феликс не позволил. Одной рукой обхватил меня за горло, прижав к машине. Другая скользнула вниз. Раздался щелчок, и я задохнулась от боли. Что-то длинное и острое пронзило плоть, стирая всё на свете: дела, заботы и надежды. Я медленно съехала на асфальт, держась за живот. По рукам текло что-то тёплое. Я смотрела на светлеющее небо, не понимая, как такое могло случиться.

Но синеву загородило ненавистное лицо с пыльными глазами. Феликс склонился надо мной и прошептал, не скрывая злорадства:

— Как тебе такой вариант: я утешу горюющую Сару, и мы снова будем вместе? На этот раз нам никто не сможет помешать. Никто и ничто.

Он исчез, а я осталась лежать в луже собственной крови на боку, ощущая, как с каждой каплей уходит жизнь. В щеку впивались острые камешки, но другая боль заглушала все на свете. Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, несколько секунд, которые показались мне вечностью. Внезапно стало легче. По телу разлилось тепло — волна за волной.

— Проклятье! — прошипел кто-то. — Не получается!

— Говорю же, она слишком повреждена. Не трать энергию, душа жаждет уйти.

— Нет! Девчонка нужна мне здесь. Её смерть полностью развяжет ему руки!

— Я знаю. Но она всё равно не смогла бы его остановить. Как и ты. Лучший способ прекратить это безумие, дать ему наиграться с новой игрушкой. Только так он успокоится, и всё вернётся на круги своя.

Я попыталась повернуть голову и сфокусироваться на лицах. Но не смогла. Зато включилось моё нынешнее сознание. Разум ангела Ларо. Я вспомнила, что видела эту часть сна. Во время путешествия по родной Вселенной, когда отключилась из-за боли в сломанных крыльях. Теперь я узнала голоса.

— О, Небо и Миры! — крикнула я, садясь на подоконнике в палате Матильды.

Это было невероятно, но я точно знала, что услышала. Меня, убитую Феликсом, пыталась вернуть к жизни Гала. Её спутницей была никто иная, как Симона Каставетт.

Глава 14

Дружеская подстава

Ларо: прошлое

Сегодня грустный день. Очередной.

Неделю назад мы попрощались с папой. Навсегда. Похороны были… хм… уютными. Неправильное слово, но, как ни странно, подходящее. Пришли друзья, коллеги. Говорили много теплых слов. Не для галочки. А настоящие, согревающие кровоточащие сердца.

Сегодня мы снова пришли на кладбище.

Мама, я и Сара, которая пропустила похороны. Не смогла приехать из-за очередного важного мероприятия нового мужа-политика. Был некий зарубежный визит, в который супруг не мог поехать без Сары. Нарушение этикета, видите ли. А отсутствие этой самой жены на похоронах отца, похоже, вещь вполне допустимая. Впрочем, мама не поставила это Саре в вину. Давно привыкла к ее вечному отсутствию. Я тоже промолчала. Смысл что-то говорить? Сара — это Сара. Всё как с гуся вода.

— Это неправильная жизнь, — вдруг проговорила мама, глядя на отцовскую могилу в цветах.

— У папы? — удивилась я. С чего вдруг такой вывод?

— Нет. У вас обеих. Одна меняет мужей, как перчатки, вторая до сих пор одна. Детей не завели. Кто позаботится о вас в старости?

Я ничего промолчала. Ибо знала, что не доживу до старости. Заботиться обо мне не придется. А Сара… Она, скорее всего, под конец жизни слетит с катушек. Так всегда случается, когда сестра остается без меня.

Да, мой мужчина многое мне рассказал. О наших с сестрой парных душах. Не хотел. Но время шло, и я каплю за каплей много чего выведала. Я больше не наседала. Собирала информацию медленно, но верно. Мне не понравилась картинка, которая в итоге сложилась. Но уж как есть. Иного, похоже, нам не дано. Она творит. Иногда сама. Иногда руками влиятельных мужчин. Как сейчас. Только недавно ее муж приложил руку к важному закону, влияющему на жизнь миллионов людей. Но я точно знала, за этим стоит Сара.

— Лора не одна, — вдруг объявила сестра. — У нее есть постоянный партнер. Думаю, он несвободен, потому она тебя с ним не знакомит, мам.

Я закатила глаза.

— Нашла, о чем говорить у отца на могиле. И я бы никогда не связалась с женатым.

Это правда. Мой мужчина свободен. По крайней мере, от других женщин. Увы, я всё равно не могу представить его родственникам.

Мы вместе уже восемнадцать лет. С одной стороны, мама права, и кое-что важное упущено. Детей я не завела. И вряд ли заведу, учитывая возраст. Но я ни о чем не жалею. У меня есть нечто иное, о чем другие могут лишь мечтать. Я люблю и любима. И наши чувства не тускнеют с годами, а становится только глубже. Немногие могут этим похвастаться.

— Ты бы хоть родила что ли, — обращается мама уже к Саре. — У тебя-то хоть есть муж. И здоровье покрепче, чем у Лоры.

Теперь сестра закатывает глаза. Но ответить не успевает. Я нутром чувствую опасность и снова закрываю ее собой. На этот раз от пули.

Сара: настоящее

— Что ты здесь делаешь?

Я смотрю в глаза Криса, стоящего на моем пороге, и злюсь.

Да, я рада его видеть. Всегда рада. Но не у меня дома. Там, куда в любой момент может нагрянуть демон в облике ангела. И даже если этого не случится, он всё равно узнает. За мной всегда следят по его указке.

— Прости. Я просто…

Крис не заканчивает фразу, но я вижу печать обреченности на лице.

— Это простое решение, — говорю я, разрешая золотку войти в квартиру, но не пускаю дальше прихожей. Нельзя. — Нужно лишь сказать «да».

— Тина этого не допустит. Сара, ты же всё понимаешь.

— Плевать на Тину! Речь о тебе! О твоей жизни!

— Это будет не жизнь. Она найдет способ меня уничтожить, если я женюсь.

— Ладно, прими другое решение, — я пожимаю плечами. — И отправляйся в тюрьму на двадцать лет. Думаешь, Лайза тебя пощадит ради влюбленной дурочки-дочки? Нет. Она дойдет до конца. А дочь отправит на реабилитацию, чтобы доктора вытрясли всю дурь, называемую великой любовью к тебе. Она выйдет оттуда через пару месяцев и найдет другой объект обожания. А ты… ты выйдешь ой как не скоро. Потеряешь лучшие годы жизни. Много-много лучших лет. Про карьеру я даже не говорю.

— Знаешь… мне кажется, что речь уже не о годах, — лицо Криса болезненно искажается. — Такое чувство, что это… конец. Мне недолго осталось, Сара.

Сердце нервно сжимается.

— Что за глупости