И инъектор в моей руке, случайно, самым кончиком оказавшийся в зоне разрыва, разлетелся на пластиковое крошево вместе с капсулой тетрамиона внутри…

Глава 21

Я упал на пол, боком, уходя от новых зарядов, и отбросил бесполезные обломки инъектора. Подтянул к себе бластер, перекинул переводчик огня в режим непрерывного луча, вложился в приклад, и выжал спуск.

Я лежал на боку, и даже не успел толком поймать фигуру администрата в прицел — луч перечеркнул коридор по диагонали, но я для того и включил именно этот режим, чтобы особо не целиться, а просто видеть, куда я попадаю.

Благодаря этому я быстро скорректировал направление, и пылающая белая молния вонзилась в тяжёлый сплошной шлем благородно-белого цвета Администрации.

Конечно, его не пробило — моему оружию среднего класса понадобилось бы секунды две непрерывного воздействия, чтобы носитель шлема начал испытывать хотя бы дискомфорт.

Администраты на то и делали ставку в своём снаряжении, что никто в здравом уме не будет использовать на территории космического объекта тяжёлое оружие, которое может повредить структуру тяжёлого штурмового бронескафа и в то же время привести к разгерметизации этого самого объекта. Разумный человек будет использовать максимум средний класс, от которого тяжёлая броня отлично защищает.

Космические путешествия чуть ли не впервые за всю историю человечества сделали так, что в извечной войне меча и щита наконец-то безальтернативно победил щит…

Но всё равно администрату явно стало неприятно, когда вокруг его головы зажегся и принялся пылать энергетический шар. Кроме того, ему знатно ослепило камеры внешнего обзора, и боец временно ослеп, из-за чего вынужден был прекратить огонь. А потом и вовсе — отступить обратно за угол, потому что две секунды, которые он мог себе позволить, уже прошли.

Я перекинул переводчик в другой режим и принялся короткими, по два-три заряда, очередями обстреливать угол, за которым скрылся администрат, параллельно с этим поднимаясь с пола. Без рук, конечно же, одними только ногами — руки были заняты удержанием ствола на линии прицеливания. В скафандре это та ещё морока.

— Кай! — крикнул я, не отрываясь от оружия. — Живой⁈

— Да! — слабо раздалось сбоку. — Я цел! Всё нормально!

— Не задело⁈ Скафандр цел⁈ Проверь!

— Нет, нормально! Цел вроде бы!

— Отлично! Тогда надень шлем! — велел я, не поворачиваясь и не прекращая вести огонь.

— Что сделать⁈ — не понял Кайто. — Зачем⁈

— Шлем!!! — заорал я. — Быстро, твою мать!

— Ладно! — пискнул Кайто и принялся возиться со шлемом.

Из-за угла высунулась рука с оружием и принялась беспорядочно поливать нас огнём. Я несколько раз выстрелил по оружию, и, кажется, попал — по крайней мере, огонь прекратился, и рука снова уползла за угол.

Но в следующий раз мне уже так не повезёт. В следующий раз никто не будет пытаться стрелять вслепую, нам просто подкатят пару гранат, и пиши пропало. Странно, что до сих пор этого не сделали.

Укрыться в абсолютно прямом, даже без дверей, коридоре негде, поэтому мне ничего не осталось, кроме как отпустить оружие, позволяя ему повиснуть на ремне, развернуться спиной к администратам и молиться, чтобы в неё не прилетел заряд.

Мне нужно-то всего две секунды. Почти ничего, по сути — мгновение!

Внутренний люк, через который мы проникли на станцию, мы, конечно же, не закрывали за собой, и сейчас это было мне на руку — не нужно было тратить время на его открытие.

И на закрытие, кстати, тоже. Потому что не было смысла закрываться в переходном шлюзе — внешний люк всё равно не откроется. Та самая система, что считает сумму входов и выходов, просто не даст ему открыться из-за режима карантина. Если бы это работало как-то иначе, то никакого бы смысла в режиме карантина не было вообще. Закрыто должно быть всё.

Но у меня есть универсальная открывашка. Такая, которая, конечно, есть и у многих других людей, находящихся сейчас на этой станции, но которой в здравом уме не стал бы пользоваться ни один из них.

Ключевое слово — «в здравом уме».

Я протянул руки за спину, вытащил сразу две магнитных мины, и пристроил их на люк, в тех местах, где находились запорные ригели. Или, вернее, в тех местах, про которые мне подсказывала память, что они там находятся.

— Кар! Я всё! — пропыхтел Кайто у меня за спиной. — Надел!

— Красавчик! — я выскочил из тамбура обратно в коридор, вскидывая бластер и снова начиная поливать злополучный угол очередями, ведь из-за него снова высунулась рука с оружием. — Тогда приготовься!

Рука снова скрылась за углом, и появилась снова — на сей раз уже явно с гранатой.

— К чему⁈ — панически спросил Кайто.

— Ко всему! — ответил я, прекращая огонь и закидывая бластер за спину.

Щелчок креплений и лёгкий гул системы подачи дыхательной смеси — и шлем у меня на голове. Я протянул руку, ухватил ничего не понимающего Кайто за плечи, притянул к себе и защёлкнул у него на поясе сразу два своих страховочных фала.

— Э-э-эй! — глаза азиата испуганно распахнулись, да так широко, что это стало видно даже через бликующий визор. — Ты что задумал⁈

— Всё! — ответил я. — Я же предупредил!

И выжал кнопку на детонаторе.

Мины в тамбуре взорвались, перебивая ригели, взрывная волна вместе с пламенем брызнула из тесного помещения, но я прижался к стене сам и прижал, насколько получилось, Кайто, уберегая нас от поражающих факторов.

А потом стало не до них.

Громкий хлопок декомпрессии — и нас оторвало от стены и потащило к тамбуру! Я едва успел толкнуться от стены руками, чтобы нас потоком воздуха не вмазало в стены переходного шлюза, а протащило точно в распахнутый дверной проём, ведущий в черноту космоса.

— Не-е-е-т! — вопил Кайто в комлинк срывающимся на визг голосом. — Не хочу-у-у! Не-е-ет!

Его пальцы вцепились в мои руки с такой силой, что я всерьёз испугался, что ногти проткнут два слоя скафандров. В голове даже на мгновение мелькнула мысль, что стоило его все-таки вырубить перед выбросом — не фармой, так прикладом по голове хотя бы! Как бы жестоко это ни звучало…

Хорошо хоть он вцепился в меня мёртвой хваткой, а не наоборот — отлетел как можно дальше в попытках