Эрик Драммонд, личный секретарь Грея, послал мне от себя письмо, в котором сообщил, что английские католики все больше ощущают себя в изоляции, поскольку в Ватикане нет представителя Франции. Делаются попытки, которые, вероятно, увенчаются успехом, склонить мнение католиков в Соединенных Штатах в пользу Германии. Возможно, французский папский посланник мог бы все урегулировать! По моим наблюдениям, в нынешних обстоятельствах такой посланник невозможен. Общественное мнение во Франции, в том числе мнение набожных католиков и даже молчаливое мнение обычных священников и многих прелатов, настроено против папы, который играет на стороне Австрии и Германии. Нашему представителю в Ватикане не удалось повлиять на позицию папы. Ирландские националисты неохотно идут в армию; то же можно сказать и о двух миллионах франкоканадцев. Невзирая на нашу миссию в Ватикане и ирландскую делегацию к кардиналу Аметту, они предоставили всего 1000 человек.

4 августа 1915 г. Вчера по пути в Экслебен сюда заезжал Джон Ревелсток. Он нанес визит Френчу, а также побывал в Шантийи. По его словам, в Сент-Омере преобладает уверенность; здесь в отдельных домах и в обществе в целом царит уныние, особенно среди женщин и стариков, настроенных «против правительства».

Сегодня заезжали Мюррей Элибанк с лордом Ротермиром; он очень возмущен выступлениями некоего Франклина-Буйона[207], окончившего Кембридж. Поскольку он говорит по-английски, он устроил визит в Париж ирландской делегации, якобы для призывной агитации среди националистов; по-моему, предприятие не достигло своей цели. Буйон принадлежит к шайке с улицы Валуа; недавно его избрали главой партии вместо Кайо — который, кстати, сегодня появился в Палате депутатов. Кроме того, он — вице-президент комиссии Палаты депутатов по иностранным делам и потому знает, что можно и чего нельзя говорить. За обедом, который сегодня давал Мюррей Элибанк, Буйон не стеснялся в выражениях, называя себя главой самой влиятельной партии в стране. Он, точнее, вся шайка с улицы Валуа имеют нескольких друзей или сторонников в составе правительства, таких как Вивиани, Мальви, Сарро, Самба, Гед, Думерг, Оганьер. Его слова вполне могут дойти до Лондона.

Вот что говорит Буйон: «Англия и Франция, по глупости пообещав Константинополь России, что известно Румынии, Болгарии и Греции (и не дает им присоединиться к Антанте), пытаются захватить Дарданеллы. Если к 15 сентября они не добьются успеха, экспедицию можно считать провалившейся. Французское правительство присоединилось к экспедиции, положившись на заверения, данные им Англией, что турецкие крепости куплены; французы планировали провести кампанию через Сербию, что сулило успех. Три военных корабля, вышедших из Пирея, вынудили бы Грецию присоединиться к союзникам. Россию разбили; она может заключить мир за спинами Франции и Англии. Одна вось мая часть Франции оккупирована врагом, и Франция не может продолжать войну дольше, чем еще 12 месяцев; Англии бесполезно говорить об упорстве или призывать продолжать войну дольше этого периода, так как Франция не сможет ее поддержать. В таких обстоятельствах жизненно важно немедленно и энергично перейти в наступление в Дарданеллах. Генерал Саррай, который (по мнению Буйона) спас Верден, не подчинившись приказам Жоффра, и которого несправедливо сняли с командного поста во Франции, — именно тот полководец, который должен получить верховное командование в Дарданелльской операции с примыкающего острова; такое командование не следует ставить в зависимость ни от сравнительного количества войск, предоставленных двумя странами-союзницами, ни от вопросов национальной гордости. Единственным решающим фактором должна стать национальная безопасность. Необходимо произвести две высадки. Первую — чтобы спасти тех, кто уже находится там и чьи позиции обстреливают турки с азиатского побережья, и вторую — операцию по десантированию 150–200 тысяч человек на полуостров!»

Продолжаются маневры, направленные на падение Мильерана. Возможно, они увенчаются успехом. Труднее всего будет подобрать ему достойного преемника. Ходят слухи о назначении Бриана в военное министерство, но, поскольку он «неактивен» и социалисты ему не доверяют, его окружат четырьмя заместителями, надежными людьми, чтобы не дать ему стать вероотступником.

Очевидно, миф о том, что мы якобы купили турецкие крепости, распространяется для защиты участия в экспедиции Оганьера: один гость у Анри де Бретейля спрашивал, правда ли это.

5 августа 1915 г. Вечером нанес визит Бриану. Я оказался прав в своих заключениях: господин, который разглагольствовал у Мюррея, хочет получить министерский портфель. Саррай должен командовать французскими войсками — нет и речи о чем-то большем. Он способный офицер; его политические связи ведут к улице Валуа.

6 августа 1915 г. Вчера Бриан был очень интересен. Думаю, он станет председателем Совета министров, а Мильеран исчезнет. Он рассказал мне о мадам Кайо — конечно, вымышленную историю. Якобы она явилась в госпиталь, и медицинская сестра, застигнутая врасплох, узнав ее, сказала: «Oh! Madame, il n’y a que des blessés ici»[208]. Мадам Кайо вошла, и ее представили нескольким раненым немцам. Они встали, подняли руки вверх и закричали: «Camarade, camarade!» Бриан считает, что немцы предпримут наступление в Сербии, чтобы объединиться с Болгарией, предложить Фердинанду Македонию, Константинополь и Дарданеллы, указав туркам на необходимость замены русских — которые в противном случае получат Константинополь — каким-нибудь государством в союзе с Германией и Австрией и побудив турок перейти в наступление в Египте, который компенсирует им потерю Константинополя.

9 августа 1915 г. У меня побывал Бэрд (Джон)[209], который находился на дипломатической службе и какое-то время был здесь. Он член Уорикширской лиги регби, теперь служит в Шотландском кавалерийском полку, приписанном к штабу в Бельгии. Он приехал на автомобиле; по пути машину занесло. Шофер повернул руль, пытаясь выровнять машину, и они врезались в дерево. Дж. Бэрд отвез шофера в госпиталь в Амьене и приехал в Париж поездом. Он прихрамывает, но в целом не пострадал. До Парижа он добирался в купе третьего класса с тремя французскими рядовыми, женщиной с ребенком и гражданским. Последний говорил о необходимости мира, заявляя, что немцы не хотели войны и что можно добиться хороших условий. Женщина чуть не набросилась на него; солдаты сказали, что у них будет достаточно времени, чтобы думать о мире, после того, как бошей выкинут из Франции и Бельгии! По словам Бэрда, французские солдаты на передовой настроены очень решительно. Когда война закончится, они собираются вымести всех политиков: вот чего боятся последние.

Бэрд говорит, что французские военные раздражены из-за того, что Дарданелльская операция отвлекает британские войска, которые можно с большей пользой задействовать во Фландрии. Там считают: если бы британские силы, направленные в Дарданеллы, вернулись во Францию, германский фронт был бы прорван.