По пути к родному дому я решила, что оставлю «Гранд Чероки» напротив фабрики, расположенной недалеко от моего дома. Оттуда мне до своего парадного минут пятнадцать пешком. И людей я по пути встретить не должна бы. Ну если только рабочих. Я уже не помню, что производило это предприятие в советские времена, хотя мне и говорили об этом соседи, теперь же все площади в нем были сданы кому ни попадя, в частности велось производство пельменей, котлет, вареников и прочего. Я там частенько отоваривалась в магазинчике, расположенном у проходной. Самым большим плюсом было то, что магазинчик работает до десяти вечера. Вот только с какого часа? Это меня никогда не интересовало, потому что утром я не хожу по магазинам, а только спешу на работу. Будем считать, что и другие не ходят в магазин с утра пораньше.

Напротив проходной всегда стоит масса машин (вечером), причем всех моделей и модификаций, как грузовых, так и легковых. Надеюсь, что «Гранд Чероки» не привлечет там особого внимания, а если и привлечет, то это не мои проблемы.

Я сделала, как задумала, а перед тем, как покинуть машину, протерла носовым платком все поверхности, до которых дотрагивалась, ключ взяла с собой. Мы с Тимкой вылезли, прихватив сумку Ромаза Георгиевича, уже на улице я скинула курточку, прикрыла бурые пятна на джинсах, и мы вприпрыжку рванули к нашему дому мимо фабричных помещений. Народ, попадающийся в малом количестве, на нас с Тимкой не обращал никакого внимания.

Влетев в квартиру, я накормила оголодавшую собаку, сама приняла душ, переоделась, наскоро застирала джинсы и куртку холодной водой и оставила их в тазу отмокать, привела себя в порядок, чмокнула пса в нос, сказала, чтобы не скучал, и отбыла на работу.

Сумку Ромаза Георгиевича я зашвырнула в стенной шкаф, в котором недавно прятался Казанский, прикрыв ее многочисленными свитерами.

Санкт-Петербург. 14 апреля, среда

На работе, конечно, никто и подумать не мог, как бурно я провела вчерашний вечер и сегодняшнее утро, я старалась держаться непринужденно, хотя внутренне содрогалась, опасаясь неизбежных звонков. Они не преминули начаться.

Но первым позвонил тот, кого я не ожидала услышать. По крайней мере, уж о нем-то я никак не думала.

Это был Андрей Савушкин, интересовавшийся, как добралась Тамарка.

– Она еще не приехала, Андрюша, – ответила я.

– То есть как?

– Да не волнуйся ты, – сказала я Тамаркиному милому и пояснила, что она летит с пересадками и, по моим прикидкам, должна быть в Питере сегодня к середине дня. Андрюша более или менее успокоился и попросил, чтобы Тамарка тут же с ним связалась. Савушкин уже собрался со мной прощаться, когда я задала вполне невинный вопрос:

– Ты на Кипре?

– Да, конечно, – недовольным тоном ответил он.

Я спросила, когда он намерен возвращаться обратно. Андрюша хмыкнул и заметил, что для начала следует выяснить, распространяется ли и на него благородство Казанского. В любом случае у него сейчас есть дела и на Кипре.

Стоило мне распрощаться с Андрюшей, как позвонил капитан Туляк.

– Катя, где ты вчера была?! – закричал он в трубку, едва поздоровавшись.

– А по какому праву ты задаешь мне этот вопрос? – попыталась воспротивиться я, но не тут-то было, капитан меня перебил, заявив, что немедленно выезжает ко мне. Я хотела что-то возразить на тему, что у меня полно работы, но он уже повесил трубку. Мне ничего не оставалось, как позвонить вниз охране и предупредить об очередном визите капитана.

Охрана, по всей вероятности, сообщила о предстоящем визите нашему начальнику службы безопасности, и он не замедлил лично нарисоваться у меня в кабинете. Мне сегодня вообще дадут работать или как?

– Екатерина Константиновна, у вас возникли какие-то проблемы? – елейным голосом заворковал бывший полковник КГБ, частично сменивший амплуа.

Я пояснила, что в квартире моего бывшего свекра – отца второго мужа, убили его сожительницу, следом за нею – любопытную соседку, а сам свекор исчез в неизвестном направлении и до сих пор не вернулся.

Полковник поинтересовался моими нынешними отношениями с бывшим свекром: неужели до сих пор поддерживаю? Я кивнула, заметив, что с ним они у меня всегда были прекрасные, да, в общем, и с бывшими мужьями тоже, за исключением первого.

Я вспомнила, что хотела попросить начальника службы безопасности выяснить время смерти Маринки, но решила этого не делать. В принципе, без особых проблем смогу спросить у Анатолия Леонидовича (да и надо ли мне это теперь?), к полковнику же у меня возник совсем другой вопрос:

– Вы, случайно, не знаете, кто такой Илья Михайлович? Имя-отчество вам ничего не говорит?

– А поконкретнее нельзя? – усмехнулся начальник службы безопасности. – Вы же умный человек, Екатерина Константиновна, и понимаете, что мне, по крайней мере, нужны фамилия, род деятельности – хотя бы примерно, описание внешности. Вы представляете, сколько у нас в городе всяких Михайловичей по имени Илья?

Полковник помолчал секунду, а потом внимательно на меня посмотрел и спросил:

– С вами все в порядке, Екатерина Константиновна?

Я кивнула, прекрасно понимая, что вопрос сформулировала по-идиотски (или это после событий последних дней и сегодняшнего утра в особенности у меня голова плохо работает?), призадумалась, потом вспомнила про представлявшегося мне майора Степана Петровича Петрушкина, коллегу Ильи Михайловича, которого я видела только в штатском, и описала начальнику службы безопасности, при каких обстоятельствах имела честь с ними обоими познакомиться, упустив только пару деталей, в основном касающихся моих отношений с Казанским и Вовой Большим.

– Что вас конкретно интересует, Екатерина Константиновна? – с самым серьезным видом вопросил полковник, державший на коленях открытый блокнот, в который только что внес полученную от меня информацию.

– Кто они? Государственные спецслужбы, частная охранная фирма, в которой подрабатывает майор, бандформирование? В общем, кто такие и каких пакостей можно от них ожидать?

– Предполагаете, что еще раз к вам заявятся?

– Предполагаю, – кивнула я.

– Выясним, – пообещал начальник службы безопасности, вставая, и уже от двери спросил: – С ментовским капитаном – как там его? – помощь не требуется?

Я небрежно махнула рукой.

Начальник службы безопасности удалился, но углубиться в работу я не смогла: не прошло и пяти минут, как прибыл Анатолий Леонидович во взъерошенном состоянии, влетел ко мне в кабинет, оттолкнув Светку в сторону, и уставился на меня.

Вид у меня был самый обычный (мой самый обычный – то есть в лучшей форме, накрашена, уложена, одета с иголочки), и никто не мог, глядя на меня, сказать, какие приключения выпали на мою долю вчера и сегодня. Да и глупый вопрос, заданный начальнику службы безопасности, помог мобилизоваться.