Поначалу я собирался ехать туда на мотоцикле, отправив Астаховых на поезде, однако Косыгин уперся.

– Еще разобьетесь, – уточнил он свою позицию. – Езжайте на машине.

– Полвека ездил и не разбивался, причем иногда в условиях куда более интенсивного движения, чем сейчас. Кроме того, Ефремовым «Москвич» самим нужен. А мне в Ленинграде понадобится транспорт, на автобусах и электричках передвигаться получится только неторопливо.

– Да кто про этот «Москвич» говорит? На время командировки выделим вам «Волгу» с водителем.

– Без. Потому как ехать в одной машине впятером да еще с не такой уж маленькой собакой – удовольствие ниже среднего, даже если это «Волга». Кроме того, у нас на четверых два водителя. Один с двадцатилетним стажем, а другой и вовсе с пятидесятилетним. Короче, машину возьму, водителя – нет.

«Волга» оказалась почти новой, с пробегом всего в три пятьсот, и ухоженной. Правда, она была не черная, а светло-бежевая, но на ее ходовых качествах это никак не сказалось. Мы выехали из Москвы в пять утра, по дороге меня пару раз сменял за рулем дядя Миша, и уже к восьми вечера поездка завершилась.

Наш номер был трехкомнатным – гостиная и две спальни. Ту, что побольше, заняли соседи с Джулькой, которого вообще-то сначала хотели поселить в гостиной, но он наотрез отказался, а в комнате поменьше поселился я. Вот уж не знаю, тут просто сейчас были такие порядки или администрацию санатория предупредил комитет, но про Джульку нам никто не задал ни одного вопроса, не говоря уж о проявлении неудовольствия. Интересно, а если бы мы приехали с медведем?

Вечер ушел на обустройство, а с утра начались мои рабочие будни.

ВНИИ-100, которому было поручено разработать шасси для лунохода, располагалось на западной окраине Ленинграда, рядом с каким-то кладбищем. От санатория я на «Волге» доехал туда минут за пятнадцать – ранним утром движение вообще практически отсутствовало. Меня уже ждали. И сотрудники, и стальной ящик, опечатанный комитетскими печатями, вскрывать который имел право один я. В ящике лежали шесть бесколлекторных электродвигателей, шесть контроллеров к ним и три десятка литиевых аккумуляторов размера 26650. Так как этот луноход задумывался существенно меньшим, чем тот, что уже ползал по Луне в прошлом Антонова, то у него пока предполагалось только четыре колеса. Ну, а два комплекта предстояло подвергнуть испытаниям. Если их сожгут в процессе, Антонову придется снова поработать.

Да уж, это оказалась не такая простая задача – убрать с авиамодельных электродвигателей все надписи, нанесенные лазерной гравировкой, и чтобы результат смотрелся не слишком вызывающе. Однако у Антонова, хоть и с помощью какой-то матери, это получилось. Если эти движки люди ухитрятся спалить, то и еще раз получится.

Почему мы с ним выбрали именно авиамодельные движки? Ну, во-первых, потому, что Антонов с ними уже знаком. Во-вторых, у них наилучшее отношение мощности к весу. Ресурс, правда, небольшой, но это только на максимальной мощности. Если же их нагружать не более чем наполовину, то они проработают долго. Тем более что луноходу не придется наматывать десятки тысяч километров. Хорошо, если десять кэмэ пробежит, а двадцать – это будет вовсе идеально. Запас же мощности ему пригодится, если придется выбираться из какой-нибудь лунной колдобины.

Тот эскизный проект лунохода, который я предложил, был существенно меньше своего прототипа. Его медийные возможности я сильно увеличил, а научные вообще ампутировал. Просто потому, что хотел отделить мух от котлет. В конце концов, если луноходик будет весить вчетверо меньше того, который бродил по Луне в мире Антонова, то той же ракетой их можно будет запустить четыре штуки. Два медийных, то есть говорящих, поющих, умеющих оставлять следы огромного исторического значения, снимать кино и втыкать флаги, и два научных, но до них пока очередь еще не дошла. Все равно платформа у них будет одна, и ее разработают и сделают здесь, во ВНИИ-100. Скорее всего, она будет четырехколесной. Хотя тут еще надо смотреть, что получится проще – делать передние колеса поворотными или ставить их шесть и поворачивать на манер танка.

– Вот, значит, моторы, – я, подняв за провода, продемонстрировал движок. – Бесколлекторные. Вес – около двухсот граммов, мощность – постоянная один киловатт, кратковременная до двадцати секунд – кило четыреста.

– Как вам это удалось? – удивился самый молодой из разработчиков.

– Мощные магниты и высокие обороты. Полторы тысячи оборотов на вольт. Максимально допустимое напряжение питания двадцать пять вольт, максимальное постоянно действующее пятнадцать, номинальное одиннадцать. По схеме это обычный шестиполюсный трехфазный синхронный мотор, вот его контроллер питания.

Если к мотору люди отнеслись хоть и с удивлением, но все же более или менее спокойно, то контро-ллер поверг их в шок своими размерами и весом. Он был раз в сто меньше и легче, чем ожидали увидеть инженеры. Причем вместе с заливкой черным компаундом, платы двадцать первого века я никому показывать не собирался.

– Он точно работает? – раздался неуверенный вопрос.

– Сами убедитесь, вам же проводить испытания. У нас их проверяли только в нормальных условиях, а вам предстоит выяснить границы работоспособности по вибрациям, температуре и давлению. И, кстати, на воздействие радиации тоже проверить не помешает. Естественно, не исключен выход изделий из строя. Так вот, еще раз предупреждаю, хоть про это и написано в сопроводиловке – никаких попыток разобрать изделия, отколупнуть кусочек или посмотреть, что там внутри. Подписку давали все, и что бывает за разглашение, тоже все знают. В случае выхода образца из строя его надо положить в сейф вместе с отчетом, при каких условиях это произошло, и поставить в известность меня. При невозможности – подать рапорт на имя Владимира Ефимовича Семичастного. В ближайшие две недели я живу в санатории, вот здесь название, адрес и телефон администратора. К вам буду приезжать каждый день в восемь утра и сидеть здесь столько, сколько понадобится.

– А это что?

Ну то есть люди отошли от шока, вызванного контроллерами, и обратили внимание на аккумуляторы. Естественно, термоусадку с надписями я с них срезал, и сейчас они выглядели цилиндриками из фольги, обмотанными полупрозрачной желтой пленкой.

– Аккумуляторы для питания двигателей и аппаратуры. Рабочее напряжение каждого – три и семь вольта, максимально допустимое – четыре и два, минимальное, ниже которого наступает деградация, – два и восемь. Емкость пять ампер-часов. Максимальный разрядный ток двадцать ампер, зарядный – два с половиной. Контроллеры заряда и элементы солнечных батарей будут чуть позже. Ну, а теперь жду вопросов. На самый первый могу ответить сразу, не дожидаясь его озвучивания, – все это разработано и изготовлено в НИИ «Мечта», совместный проект Совета министров и Комитета госбезопасности.

Ну да, мое будущее место работы уже обзавелось названием. Правда, весь штат пока состоял из девяти человек, причем четверо были директором и тремя его заместителями. По хозяйственной части, по производству и по режиму. Когда институт получит здание и начнет хоть как-то работать, четвертым замом – по науке – все-таки придется стать мне. Как можно совместить такую должность с отсутствием не только ученой степени, но даже высшего образования, мне пока не сообщили. Впрочем, Семичастному наверняка будет нетрудно нарисовать мне диплом, а Косыгину или Шелепину – обеспечить защиту диссертации или вовсе присвоение степени без защиты.