Прежде чем разъединиться, Ланди сообщил, что Кларк хочет, чтобы я исследовал также останки с колючей проволоки. С Фриарсом он еще не общался и не знал его выводов, но обещал, как только получит отчет патологоанатома, отправить мне по электронной почте. Кончив разговор, я вспомнил, что только вчера думал, что распрощался с этим расследованием навсегда.

Вот уж чего я не хотел, так это потерпеть неудачу во второй раз.

* * *

Когда я подъехал к эллингу, уже сгущались сумерки. Выключив мотор, я немного посидел, наслаждаясь покоем. Старое каменное здание на берегу устья выглядело частью пейзажа, подобно дюнам и болотной траве. Это было мое любимое время – долгий момент, когда день задержался между полднем и вечером. Чувствовалась усталость, но такая, какую испытываешь после хорошо выполненной работы, а не от болезни.

Выбравшись из машины, я потянулся и пошел к багажнику забрать вещи. По дороге я заскочил в продуктовый супермаркет: если мне придется пробыть здесь несколько дней, надо питаться чем-нибудь еще, кроме бутербродов и яиц. Я взял пакеты и сделал шаг назад, чтолбы захлопнуть крышку, и тут меня чуть не сбила пронесшаяся мимо машина.

– Господи!

Меня чуть не унесло ветром. На старом белом хетчбэке красовались гоночные полосы. Мелькнули белокурые волосы водителя, и машина исчезла – желтый свет фар поглотил тоннель из нависающего над дорогой боярышника. Боже! Я был потрясен не столько близкой угрозой смерти, сколько тем, что узнал Стейси Кокер. Похоже, она меня вообще не заметила. Когда сердцебиение улеглось, я сообразил, что автомобиль появился со стороны дома Траска.

Это, возможно, объясняло стиль ее вождения.

В эллинге я распаковал покупки и поставил вскипятить чайник. Сбросив ботинки, пошел к дивану, где оставил сумку с ночными принадлежностями, и выругался, опять угодив ногой в ручку люка под ковром. Запоздало вспомнив предупреждения Рэйчел, чертыхаясь, потер пальцы и откинул ковер, взглянуть на обидчицу.

В люк было вделано тяжелое металлическое кольцо. И хотя оно частично утопало в доске, достаточно выступало наружу. Люк явно открывал лаз к небольшой пристани внизу, которой пользовались, когда эллинг был рабочим строением, а не изящной квартиркой для отдыха. Я попытался его поднять, но оно грохнуло, но не поддалось – кольцо что-то то ли держало, то ли запирало его с другой стороны. Оно упорно не хотело лежать ровно. Я подумал, не поставить ли на него тяжелый сосновый сундук, который служил кофейным столиком, но оно слишком поднималось над полом, и в итоге я бросил затею и снова спрятал кольцо под ковром.

Вода в чайнике закипела. И, прежде чем переодеваться к ужину, я пошел выпить чаю.

Я оставил машину на гравиевой площадке у дорожки к Крих-Хаусу. Здесь, вдали от подавляющего обилия света, которым страдает любой город, тьма, казалось, имеет физический вес. Пробивавшийся сквозь березовую рощицу искусственный отблеск лишь усиливал окружающую черноту. Чтобы пройти по тропинке под деревьями, пришлось воспользоваться фонариком в телефоне, который я выключил, только приблизившись к дому. Из-за угла появился Джемми. Судя по хмурому выражению лица, он витал где-то далеко. Я выступил из тени.

– Привет.

Он вздрогнул и резко повернул в мою сторону голову.

– Черт!

– Прости, я не хотел тебя напугать.

– Ничего… я просто… – он выглядел растерянным и обескураженным.

– Твой отец пригласил меня на ужин.

– Да-да… он в доме.

Джемми двинулся прочь.

– Прежде чем ты уйдешь, хочу воспользоваться случаем поблагодарить за отремонтированную машину. Отличная работа.

Джемми неловко пожал плечами.

– Да чего там…

Он явно не хотел разговаривать. Я достал конверт с деньгами.

– Вот. Надеюсь, этого достаточно.

– Это что? – нахмурился он.

– То, что я тебе должен.

– Мне не нужно никакой платы.

– Тут не больше, чем взяла бы любая мастерская. Может быть, даже меньше, – добавил я, вспомнив о Кокере. – Пригодится, если ты собираешься в этом году поступать в университет.

Джемми поджал губы. Даже в тусклом отсвете от лампы над входом в дом его сходство с отцом было несомненным.

– Кто это вам сказал?

Я запнулся, не признавшись, что слышал это и от Рэйчел, и от его отца. В семье явно спорили по поводу его будущего, и я не хотел влезать в их проблемы.

– Тогда воспользуешься во время свободного года после школы.

– Свободного года у меня тоже не будет. Никуда не хочу, если… – Джемми осекся и отвернулся.

Я все еще держал конверт, удивляясь, что расплата с человеком за выполненную работу может оказаться настолько непростой.

– Ну, все равно, возьми. Здесь немного, но все-таки…

– Я сказал, мне не надо денег. – Его голос внезапно стал резче; он повернулся и пошел к машинам.

Я опустил конверт, жалея, что задел его за живое. Многие подростки были бы рады уехать отсюда после того, что здесь случилось. Рэйчел говорила, какой заботливый этот парень, но поступаться своим будущим, чтобы помочь другим, – это слишком.

Убирая деньги – придется отдать их Рэйчел или Траску, чтобы они передали Джемми, – я почувствовал желание вернуться к машине и уехать. Но было поздно, и, переборов себя, я поднялся по ступеням и постучал в дверь.

Мне открыл Траск, и по его пустому взгляду я понял, что он забыл, что пригласил меня к ужину.

– Я не рано? – предложил я подсказку.

– Нет. Разумеется, нет. Заходите.

Он закрыл за мной дверь.

В коридоре было темно, но свет лился по лестнице с кухни.

– Мне надо кое-что закончить, но Рэйчел наверху. Через минуту присоединюсь к вам.

Он направился к приоткрытой двери, за которой я заметил освещенную лампой чертежную доску. Сомневаясь, не был ли мой приход сюда ошибкой, я начал подниматься по ступеням. Запах готовящегося мяса стал сильнее и вызвал неприятные ассоциации с варящимися в морге костями.

Рэйчел хлопотала у плиты, а Фэй сидела на барном стуле за столиком с гранитной крышкой и что-то беспорядочно мешала в кастрюле длинной ложкой. Собака, явно жалея себя, лежала у ее ног. Ее шерсть была местами выдрана, обнажая голую кожу и бинты, на шее воротник, чтобы она не могла достать их зубами.

Заметив меня, она подняла голову, коротко шлепнула по полу хвостом и с трагическим вздохом снова повалилась на бок. Рэйчел оторвалась от булькающих кастрюль и нарочито радужно улыбнулась.

– Привет. Я не слышала, как открылась дверь. Ужин будет готов минут через пятнадцать.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Она откинула в сторону прядь волос, и я заметил, какое у нее озабоченное выражение разгоряченного лица.