Маль покачала головой.

– Не знаю. И именно поэтому ничего не сказала Антуану. Я не понимаю, что за игра здесь ведется. И кто ее ведет. Берт убил Лину или его двойник? И как со всем этим связана Арка Фрая? И мои земляки… Я ничего не понимаю, но не хочу быть тем, кто получит следующую пулю в голову. Я решила, что настолько точно время смерти Лины установить не смогут. И даже когда Антуан узнает, будет думать, что это произошло после моего визита… Но, видимо, я чем-то выдала себя, раз вы здесь.

– Там стояли камеры, – лаконично объяснила я.

– О, ну, конечно… – протянула Маль раздосадованно. – Я о них не подумала, слишком испугалась. И до сих пор боюсь. Хорошо, что вы здесь. Я подозревала, что ты знаешь, где Маркус, поэтому моим единственным планом было обо всем рассказать тебе. А что дальше делать, я не знаю.

Да, похоже, мне никого не удалось убедить в том, что Маркус со мной не связывался после побега от трех трупов.

В гостиной повисла тишина. Ребенок окончательно успокоился и, кажется, уснул. По крайней мере, он не издавал других звуков, кроме едва слышного сопения. Мы трое молчали, обдумывая сказанное Маль.

В этой тишине звонок моего мобильного телефона прозвучал неприлично громко. Я торопливо достала его, пока он не разбудил малыша Коннора, но напряженно замерла, увидев имя звонившего.

На экране высвечивалось лаконичное: «Берт».

Растерянно и испуганно я посмотрела на Маркуса и показала ему и Маль экран. Последняя заметно поежилась, но Маркус проявил больше самообладания. Он кивнул мне, предлагая ответить, а Маль вернул Коннора и велел унести в другую комнату. Малыш все-таки проснулся и снова начал хныкать. Когда Маль вышла, Маркус подошел ко мне, чтобы слышать разговор с Бертом, которому я как раз ответила.

– Привет, ты где? – первым делом спросил он.

Маркус выразительно помотал головой, поэтому я соврала:

– Еду в Корпус. А ты?

– Я уже в Корпусе. Ты скоро?

– Нет, мне еще долго ехать. Ты нашел что-то?

– Да, я добрался до файла. Ты не поверишь. Это интервью Маркуса с тем парнем, с ясновидящим. Видимо, оно было записано уже после нашего расследования, в порядке дополнительного исследования. Я и не знал, что оно проводилось…

– Я тоже не знала, – удивленно протянула я, покосившись на того Маркуса, что стоял рядом со мной. Он жестом велел мне попросить переслать нам файл. – А что там за интервью? Можешь мне его переслать?

– Давай покажу, когда приедешь?

Маркус снова замотал головой, и я попыталась на ходу придумать причину, по которой файл был нужен мне здесь и сейчас.

– Я хотела еще кое-что проверить перед тем, как поеду в штаб-квартиру, поэтому буду нескоро. Лучше перешли файл, может быть, у меня какие-то мысли появятся.

Берт на несколько томительных секунд замолчал, сомневаясь. У меня сердце глухо стучало в груди, и этот звук отдавался в ушах. Наконец он согласился.

– Хорошо. Сейчас перешлю. Самое интересное начинается с десятой минуты. Как посмотришь, перезвони, скажи, что думаешь.

Пересылки файла пришлось ждать долго, я вся извелась за это время, а Маль успела вернуться в гостиную, нервно посмотреть на часы, посетовать на то, что однодневные няни – люди ненадежные, особенно если в целях конспирации вызывать разных. Она предложила нам приготовить себе на кухне чай или кофе, а сама пошла названивать в агентство, чтобы выяснить, кто сегодня все-таки сидит с ребенком. По лицу Маркуса было видно, что ему не нравится оставлять только что обретенного сына с неизвестной женщиной, но никто из нас сейчас не мог себе позволить остаться с ребенком, а тому требовался уход. И наиболее безопасным казалось оставить его у Маль еще как минимум на один день.

Когда файл наконец оказался на моем планшете, я включила воспроизведение и собиралась сразу перевести на десятую минуту, но Маркус не позволил, решив, что лучше посмотреть всю запись.

Это казалось странным даже для меня: сидеть рядом с Маркусом-химерой и слушать, как настоящий Маркус незадолго до гибели проводит интервью. Его самого на записи не было, лишь голос звучал за кадром, но от этого голоса у меня волоски на теле вставали дыбом.

Поначалу интервью действительно не казалось примечательным. Стандартные вопросы, которые подытоживали наше расследование. Молодой ясновидящий рассказывал о том, когда у него начались видения, о чем они, как часто случаются. Он выглядел очень подавленным, но на вопросы отвечал подробно, не вынуждал тащить из себя слова клещами.

Интересное действительно началось примерно на десятой минуте, когда голос Маркуса поинтересовался:

– Какой самый дальний горизонт ваших видений? Есть ли какие-то видения, которые до сих пор не сбылись?

– Есть, – ответил парень, глядя на свои сложенные на столе руки. – Но я не знаю, как далеки от нас те события. Надеюсь, что очень далеки.

– Почему? Вы видите что-то плохое?

– Я почти всегда вижу что-то плохое. Но эти видения… они по-настоящему ужасны.

– О чем они?

– О разном. О звере, например.

– О каком звере?

– Не знаю. Я вижу заголовки статей вроде: «Ангел превратился в зверя: почему Даркон вынужден принять новый закон против магии».

– Против магии? При чем здесь маги?

– Сложно сказать. – Парень наконец поднял взгляд на Маркуса и, соответственно, посмотрел в камеру. – Я слышу разговоры. Они еле различимы, как далекое эхо. В них упоминают Корпус Либертад. И две фамилии: Рантор и Орб.

– Карина Рантор и Фрай Орб? – напряженно уточнил голос Маркуса. Даже не видя в кадре, я могла представить выражение его лица в тот момент.

– Да, кажется так. Люди говорят об осином гнезде, созревшем внутри Корпуса. И о том, что все должно измениться. Мне кажется, все это происходит накануне новой войны между Федерацией и магами.

На этом запись обрывалась. Как будто Маркус решил выключить камеру и продолжить разговор без нее или предпочел доложить обо всем руководству, прежде чем продолжать.

Я смотрела на потемневший экран и не знала, что сказать. Рантор и Орб? Фрай все-таки помогал Карине Рантор? Я не хотела в это верить. Не могла поверить.

Громко проскрежетал ножками по полу табурет: это Маркус, сидевший за кухонным столом Маль рядом со мной, встал и прошелся по небольшому помещению, задумчиво потирая лоб. Сама Маль стояла в дверях, скрестив руки на груди и настороженно поглядывая на нас. Она тоже видела и слышала запись.

– Что все это значит? – спросила она, когда молчание неприлично затянулось. – Фрай Орб помогал Рантор в ее проекте? Магический департамент Корпуса замешан в происходящем?

– Да не срастается это, – пробормотал Маркус, ни на секунду не останавливаясь. – Если Антуан знает, то почему бездействует?