Напрасно говорят, что плутония у нас много… Реактора остановились, а плутоний через некоторое время надо чистить от изотопов… Лежит он в заряде или в слитке, спонтанное деление все равно идет…

— Ядерное оружие — живое…

— Очень правильно — живое! А каждая переработка предполагает невозвратные потери, и через несколько циклов количество плутония уменьшится. Об этом следует помнить.

На этом мы и завершили нашу беседу с директором завода. Ощущение тревоги появилось, потому что нам неведомо, что будет завтра, и не придется ли исправлять допущенные сегодня ошибки.

В одном я убежден: такие люди, как Владимир Алексеевич Глазунов, всегда среди победителей, а потому свою мечту о новом топливе для АЭС он обязательно осуществит.

Американцы, наконец-то, рассекретили некоторые документы об «Атомном проекте СССР». Честно говоря, картина открывается печальная: разведка понятия не имела о предприятиях атомной промышленности и о людях, которые на них работали. Не знали в ЦРУ и о том, где и кто создавал атомную бомбу.

Если американцам довольно быстро удалось установить практически все источники информации в США и Англии, арестовать практически всех «атомных шпионов» и добиться от них признательных показаний, то совсем иначе картина складывалась за «железным занавесом»: ведомство Берии умело тщательно хранить секреты, и документы, рассекреченные в США, лишний раз подтверждают это.

Ситуация начала меняться после ареста и расстрела Берии. Информация начала поступать, и первое, что узнали американцы, что созданием атомного оружия занималось некое «Первое Главное управление», получившее вскоре название «Министерство среднего машиностроения». Стало известно и то, что плутониевый комбинат находится на Южном Урале, а его дублер — под Томском.

Над рукотворным озером

О Красноярске-26 ничего определенного в ЦРУ не знали. И это весьма странно, так как в районе подземного комбината Енисей не замерзал, а космическая съемка, проведенная уже с первых спутников, «открывала» его нахождение. Однако то ли из-за недоверия к космическим аппаратам, то ли из-за ведомственной неразберихи, но американцы не заметили полыньи на Енисее. А чуть позже ее надежно скрыла плотина Красноярской ГЭС.

Только в 1955 году впервые в одном из отчетов ЦРУ было сказано, что в СССР есть три «атомные площадки» — Уральская, Томская и Красноярская. Однако точно, что именно на них производится, было неизвестно. В ЦРУ считали, что плутоний для атомных бомб получают только на комбинатах № 817 и№ 816, то есть на Урале и под Томском. Что именно производится в Красноярске-26, американцы не знали. Кстати, только в 1962 году им стало известно, что комбинат находится под землей.

Хваленая разведка узнает, что атомной программой руководит Игорь Васильевич Курчатов, только в 1956 году! О других участниках Атомного проекта СССР в Америке становится известно намного позже, а большинство из них стали известны только после распада СССР, когда «ворота» всех атомных центров были широко распахнуты для всех агентов ЦРУ, и их побывало у нас великое количество…

В 1964 году появляется информация о том, что под Красноярском работают самые мощные реакторы по наработке плутония. И это была верная информация! Однако вскоре американцы сами опровергают ее: они утверждают в своих отчетах, что все-таки в основном этот материал производят Кыштым и Томск. А в 1971 году в ЦРУ считают, что в Красноярске-26 вообще плутоний не производится! Они «вычеркивают» этот комбинат из перечня предприятий, производящих ядерные материалы. Видно, наша контрразведка так «затуманила мозги» агентам ЦРУ, что они полностью поверили этой дезинформации, что и привело к крупным ошибкам в определении ядерного потенциала СССР. Военные в Америке еще долгие годы ошибались в таких подсчетах, а подземный комбинат постоянно наращивал свою мощность.

Первые агенты ЦРУ появились в районе Красноярска-26 только в 70-е годы. В отчетах довольно подробно описывались лагеря, которые располагались вокруг атомной площадки. Это позволяет сделать вывод, что агенты из Америки разыскивали тех, кто отбывал сроки здесь и кто работал на строительстве комбината. Но сведения эти весьма приблизительны, что опять-таки свидетельствует о том, что шпионы не смогли проникнуть в закрытый город, не говоря уже о подземном комбинате.

В своих отчетах ЦРУ пишет, что «условия в лагере были исключительными, лучше даже, чем у тех людей, которые не являлись заключенными».

Трудно сказать, почему именно появилась такая фраза. Конечно же, она не соответствовала действительности. Система ГУЛАГа везде работала по своим единым стандартам. Единственное: на атомных объектах было очень мало «политических», так как это были люди в основном образованные, и они могли довольно быстро и четко определить, что именно возводится в сибирской тайге. А потому предпочтение здесь отдавалось растратчикам, расхитителям социалистической собственности и всем, у кого проступки были незначительными, — это была своеобразная гарантия того, что сведения о подземном атомном комбинате останутся секретными.

В свободное время удалось выехать на берег Енисея. Совсем неподалеку от комбината. Здесь каменистая гряда, а потому место необычное, уединенное и очень красивое.

Стремительный Енисей летит мимо. Могучая река. И холодная, что хорошо для реакторов, для их охлаждения.

Изредка по реке проходят катера, суда побольше. И невдомек их пассажирам, что слева от них подземный плутониевый комбинат. Леса и горы скрывают его от сторонних глаз.

И не только сам комбинат невидим, но и тоннель тоже, тот, что проложен под Енисеем.

Тоннель длиной 2 километра 200 метров. Мы вчера проехали по нему. Резкий спуск вниз, будто в преисподнюю. Темнота. Там всегда идет дождь. Воды все-таки много, а потому жутковато.

Едем долго, осторожно, будто опасаясь встретить нечто необычное, потустороннее. И с облегчением вздыхаем, когда машина выскакивает на свет. Шлагбаум, два часовых. Дорога обрывается — дальше тайга.

Тоннель был нужен для завода РТ-2, который должен был перерабатывать топливные сборки реакторов ВВЭР-1000. Завод уже начал строиться. Геологи нашли неподалеку, за Енисеем, специальное геологическое образование — «линзу», которое стало бы прекрасным подземным хранилищем для слаборадиоактивных отходов. Но чтобы добраться до «линзы», нужно было перешагнуть реку — так и появился проект тоннеля.

Честно говоря, его прокладка особых трудностей для строителей «Горы» не представляла — опыт столь необычных подземных сооружений у них был огромный.

В общем, все складывалось хорошо: завод строился, тоннель прокладывался, поземное хранилище обустраивалось, и начали завозить в Красноярск-26 отслужившие свой срок реакторные сборки.